И разве она сама это не чувствовала? Не ощущала ли чего-то в этом роде, когда таскала засранное детское бельё под звёздами на ночном небе? Это было неправильным - все эти пытки, молчание, враждебность и жестокость человеческой истории. Всё это было неправильным, но что же правильно? От нехватки чего у Зои ныло внутри, что было настолько дорого и безвозвратно ими утрачено?
- Отчего люди поклоняются богам, Тэм?
Потому что они от них произошли, ответила себе Зоя. Мы - все наши многомиллионные толпы - их немые и искалеченные отпрыски.
Она кашлянула и почувствовала на руке кровавую мокроту.
Где-то там Тэм Хайс продирался к ней через катакомбы грязи и экскрементов.
Вслушиваясь в бормотание Зои в ушном динамике, Хайс задался вопросом, сколько из всего этого она нахваталась у Дитера Франклина, а сколько - продукт собственного бреда.
Какой процент от всего этого мог быть истиной?
В её рассказе слишком многое было от самой Зои. Ей нужна была идея Исис, подумал Хайс, - идея о сообществе планет: ведь ни на одной из родных планет ей никогда не были по-настоящему рады. Искалеченной сиротой была Зоя, а не человечество.
Длинный туннель, протянувшийся центральным коридором, спиралью уходил вниз. Хайс представил себе, как бесчисленные поколения копателей выреза?ли его во тьме, где были лишь камни. Огибая препятствия, с упорством идиота всё ближе и ближе подбирались к подстилающим горным породам.
На влажном полу туннеля росли богатые водой, почти прозрачные растения. Хайс задумался над загадкой их метаболизма: в отсутствие света, на минеральных источниках энергии. Под весом его перчаток растения извергали из себя липкую жижу.
Галлюцинации Зои. Небо, которое с нею разговаривает. Что ж, это чувство было ему знакомо. В детстве он достаточно часто смотрел на звёзды, через оранжереи забирался наверх, чтобы попасть в обсерваторию Ред-Торна и смотреть, как вращается вокруг него небо. И на этой карусели Солнце было для него всего-навсего особо яркой звездой. Его мать была убеждена, что все живые существа, от кенгуру до марсианских окаменелостей, связаны воедино, в один биос. Эта её вера была религиозной, была частью воспитания в Айс-Уокере. Хайс отринул её вместе с прочими пёстрыми идеологиями пояса Койпера - наполовину пуританскими, наполовину либеральными.
Но он верил в это, когда смотрел на звёзды. Он знал, каково это - чувствовать смысл за рамками своего понимания, видеть звёзды огромным городом, в который путь ему заказан, республикой, в которой он никогда не сможет стать гражданином.
Под левой коленкой Хайс почувствовал влажную мокроту и абстрактно осознал, что, судя по всему, нарушил герметичность нежной сердцевины защитной мембраны. Как и Зоя. Вот только её усилителей иммунной системы у него нет. Нужно поторопиться.
Быть может, она сумеет воспользоваться его шлемом, чтобы найти путь наверх.
Зоя порывалась сдаться.
Исис не могла её спасти - то есть, спасти её тело. Несмотря на все новые технологии, умирающее от нападения полчищ чуждых микроорганизмов. Зоя могла бы перебороть одну инфекцию, две или даже три; но сейчас на неё со всех сторон навалились неисчислимые их сонмы. Тем более что она ослабела от голода и жажды.
Но Исис лелеяла её и не позволит ей сгинуть. Зоя - её образ - сможет на веки вечные остаться в плотной матрице биоса планеты. Именно так Исис с нею и общалась: вирусы проникали в нервную систему девушки, создавая свежие клетки Исис из земных нейронов. Убивая её, но при этом и запоминая. Рисуя её в своём воображении. Грезя о ней. И всё же Зоя продолжала ждать Тэма.
Когда Хайс, наконец, до неё добрался, его уже сильно лихорадило.
В отчаянной спешке спуска он успел позабыть, зачем здесь оказался, - сознавал только туннель и его давление на колени и шею, толщу грунта над своей головой, странность и ужас всего этого. Когда тяжесть осознания становилась невыносимой, начинал дышать размереннее, изо всех сил стараясь побороть панику, грозящую его захлестнуть и раздавить.
И, когда его руки переставали дрожать, а ноги вновь обретали подвижность, он заставлял себя двигаться дальше. Следовал за маячком, ведущим его к Зое.
Даже странно, что она стала так много для него значить - сиротка с Земли, с поломанным тимостатом. Как вышло, что он возложил на неё столько надежд и собственных страхов, и что она привела его в этот лабиринт под поверхностью Исис?
Хайсу начало чудиться, что он не ползёт, а взбирается в гору… что яркий свет в туннеле перед ним - нечто большее, чем отблеск фонаря на его шлеме.
Зрение Зои, как и прочие функции организма, начало отказывать. Тем не менее, когда Тэм приблизился, она смогла увидеть, пусть и нечётко, свет его фонаря.
Когда Хайс увидел её, то понял: опасения были оправданы, Зою уже не спасти.
Биос взялся за неё всерьёз.
Девушка сидела, прислонившись спиной к закруглённой стене тупика. Мембрана костюма свисала с неё лохмотьями, словно порванный флаг. На животе у неё запеклась кровь цвета тёмного кирпича. Открытую кожу атаковали грибы, они начали прорастать на ней распухшими кругами - синими или пронзительно-белыми.
Привлечённый влажностью её тела, на Зое стал прорастать даже мох-альбинос, запустивший в неё алчные пальцы. Он полностью скрыл под собою ботинки девушки.
Зоя смотрела, как он отстёгивает и снимает с себя шлем. Луч фонаря - такой яркий! - дико заметался по тупику. Он светил на потолок, покрытый глиной и выделениями животных, на прозрачную паутину с высохшими трупиками насекомых, на изящные утолщения мха. Тэм протягивал ей свой шлем со всеми аппаратами по очистке воздуха, запасами воды и роскошным, шикарным светом фонаря.
От его щедрости защемило сердце.
Но Зоя махнула рукой, отказываясь от этого дара. Слишком поздно, слишком поздно.
Хайс понял её жест. Опечаленный, он отложил шлем в сторону. Теперь свет бил прямо в потолок. С каждым вдохом в лёгкие проникали всё новые и новые микробы Исис, но это уже не имело никакого значения. Собрав последние силы, он опустился рядом с Зоей, в тесноте ниши. Никакого больше страха контакта. Жизнь соприкасается с жизнью, говаривала Элам.
От Зои исходил жар - жар лихорадки, заражения. Но когда Хайс коснулся её губ, они были прохладными, словно ведро с водой, поднятое из глубокого и покрытого мхом колодца.
Он сказал:
- Я слышу их. Звёзды.
Но Зоя уже ничего не могла услышать.
Копатели обходили стороной кладовку со странно пахнущим мясом, пока оно не разложилось в более привычную многослойную груду ферментированных тканей, сочащихся жизнью. Запах стал экзотическим, затем соблазнительным, а потом - непреодолимым.
Один за другим спускались они сюда по спиральному коридору, и их потоку не было конца. Пиршество длилось не один день.
28
Орбитальная станция Исис, как и прежде, вращалась вокруг планеты - искалеченная, но работоспособная.
Автоматические грузовики доставляли на станцию воду и кислород, добываемые на лунных полюсах, компенсируя небольшие, но неизбежные при рециркуляции потери. Чуть позже роботы-уборщики обнаружили множество человеческих тел. Их тоже рециркулировали, получив множество питательных веществ. Со свежими источниками азота, фосфора, калия и других элементов оранжерея расцвела. Солнечные коллекторы освещали плотные заросли капусты и салата, обилие томатов и огурцов.