Элейн МакДонаг медленно кивнула и выдавила из себя еще одну слабую улыбку. Страх мелькнул в ее глазах, но тут же спрятался. Она одарила мужа смелым взглядом, который всегда разрывал его сердце:
– Да! Уже почти Новый год, Билл, – Элейн посмотрела на соседние столики, где, поблескивая украшениями, разодетые в маскарадные костюмы и маски гуляки размахивали трещотками, смеялись, разговаривали, стараясь перекрикивать музыку, отмечали так весело, как только могли. Потом посмотрела на растяжки, плакаты, круглый знак, сделанный специально для вечеринки, с тепло-розовой, неоновой надписью «Счастливого Нового года 1959».
– Забавно, Билл, все эти годы здесь… Софи растет, ни разу не видев солнца… теперь война… и уже почти пятьдесят девятый… Время летит забавно в Восторге, да? Одновременно так медленно и так быстро…
Билл кивнул. Элейн боялась и сильно тосковала по дому. Но он просто не мог заставить себя отказаться от человека, который забрал его из уборной и сделал настоящим инженером. Конечно, Райан поддался лицемерию, но он все же был обычным человеком. И, может быть, Восторг действительно должен был пережить этот переходный период, прежде чем вернуться на путь истинный. Им просто надо вычистить все от приспешников Атласа, опаснейших сплайсеров и последователей Лэмб.
Он заметил, что Элейн смотрит на вооруженных людей, констеблей, стоявших у стен. Они не носили маскарадных масок. Множество вооруженных бойцов, призванных защитить это элитарное сборище от обезумевших мутантов.
Если вы потеряли работу в Восторге, то получить место констебля несложно – смертность среди них была весьма высокой.
Билл был рад видеть, что Бренда принесла каждому констеблю по фужеру шампанского на подносе, готовясь к полуночи. Они стали выглядеть хоть немного по-праздничному.
«Пушка в одной руке, в другой – шампанское, – подумал он, – вот такой Восторг».
У него самого пистолет был под полой смокинга, а у Элейн в – жемчужно-белой сумочке, расшитой бисером.
– Как думаешь, с Софи все хорошо? – спросила она, поигрывая бокалом и с тревогой смотря на часы.
– Разумеется, с ней все будет хорошо.
– Билл, я хочу пойти домой, как только настанет новый год. В двенадцать часов пять минут, хорошо? Не нравится мне оставлять Софи с няней надолго, я не знаю, умеет ли Маришка стрелять. Понимаешь, я оставила ей пистолет, но…
– Не волнуйся, мы уйдем спустя несколько минут после полуночи, любимая.
Песня Каунти Бейси смолкла, его заменил Дюк Эллингтон. Полтора десятка пар в маскарадных масках танцевали в свободном пространстве между столиками, вымученные улыбки чопорно застыли на их лицах.
Билл задумался над тем, что слушал сейчас весь остальной мир. Музыка в Восторге была такой устаревшей. Ходили слухи о каком-то рок-н-ролле…
Пытаясь хоть как-то изменить настроение жены, МакДонаг взял ее за руку и потянул, поднимая на ноги, приглашая потанцевать под песню Эллингтона. В Нью-Йорке они любили ходить вместе на танцы…
А затем песня оборвалась, прямо на середине, и начался отсчет, возглавил его Сандер Коэн:
– Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один! Счастливого Нового года!
Билл притянул Элейн ближе для полуночного поцелуя…
В этот момент прогремел взрыв. Куски двери влетели внутрь, отбросив троих констеблей в центр зал, точно тряпичных кукол. Билл толкнул стол, стараясь создать хоть какое-то укрытие, повалил Элейн на пол за столешницу и накрыл ее своим телом. Пулеметные пули рикошетили от бронированных оконных стекол и прорывали смокинги, ранили визжащих, разодетых женщин. Элейн вопила что-то о Софи. Еще одна бомба влетела в зал, она разорвалась, в воздух взмыли человеческие конечности, разбрызгивая кровь. Играла «Auld Lang Syne»49, пока рычали оружейные выстрелы, которые словно были частью Нового года. Крики... Снова выстрелы…
На лицах атаковавших виднелись усмешки: сплайсеры носили маски-домино, маски с перьями, золотые маски…
Голос Эндрю Райана зазвучал из динамиков системы громкой связи, он начал новогоднюю речь…
«Добрый вечер, друзья мои. Надеюсь, что все вы с радостью встречаете новый год. Для каждого это был год испытаний. И сегодня я бы хотел напомнить всем вам, что Восторг – ваш город…»
Билл выглянул из-за края стола, увидев сплайсера в черной маске, который орал:
– Долгих дней Атласу!
Другой, выскочивший из облака дыма, повисшего в искореженном дверном проеме, вопил:
49
«Auld Lang Syne» («Старое доброе время») – шотландская песня, которую в странах Запада традиционно исполняют в первые минуты наступившего нового года.