– Давайте, давайте же, мы хотим наши деньги, хватит там тянуть!
Когда Райан проходил мимо, люди начинали шептаться. Некоторые смотрели ему вслед пристально и толкали друг друга локтями, но никто не хотел вступать в спор первым.
– Вы могли бы временно закрыть банки, мистер Райан, – предложил Билл, – то есть на несколько дней, пока вся эта истерика не уляжется, и мы не успокоим людей…
– Нет, – ответил Райан твердо, когда охранники окружили его, стволы автоматов они держали направленными в потолок, но готовы были мгновенно наставить их на толпу и открыть огонь, если кому-нибудь придет в голову кинуться на Эндрю Райана. – Нет, Билл, это будет означать вмешательство в дела рынка. Дураки имеют право забрать свои деньги.
– Но такой отток капитала, босс, может иметь катастрофические последствия…
– Это уже так. Но они заплатят свою цену. В итоге рыночная корректировка заставит их носиться в поисках убежища как крыс во время ливня. Я просто хотел узнать, правда ли это, увидеть все своими глазами.
– Мы можем попытаться поговорить с ними прямо здесь…
Райан фыркнул:
– Бесполезно. Я обращусь к ним по радио, попытаюсь переубедить. Но нет никакого смысла доказывать что-то толпе.
Карлоский обернулся и заговорил тихо с Райаном, одной стороной рта:
– Давайте выведем вас отсюда, мистер Райан…
– Да, да, мы сейчас пойдем…
Но Райан задержался, глядя на собирающуюся толпу. Люди, выходившие из банка, на ходу считали горстями свои доллары, но все больше и больше приходило на эту улицу желающих снять деньги. Появилась информация о войне с Атласом и о том, что сплайсеры собирались уничтожить банки, что они станут целью диверсантов. Билл задумался, не сам ли Атлас распространил эти слухи, умышленно спровоцировав набег на банки. Депрессия дала ему победу в пропаганде.
Присутствие Райана немного успокоило людей в толпе, крики и вопли сошли на гудящий ропот, и Билл смог ясно расслышать песню Калпеппер. Что-то о Коэне, о «певчей птичке Райана», которая на самом деле была его «конюхом».
– Слышал я об этом коммунистическом стихоплетстве, – сказал Райан Биллу с ядовитым спокойствием, сердито смотря на Анну. – Песни Союза, тамошние организаторы исполняют «народную музыку» о рабочем люде. Как будто красные имеют какое-то представление о том, что такое работа!
Теперь Анна заметила Райана, и Билл увидел, что Калпеппер заволновалась, голос ее дрогнул, когда она присмотрелась к вооруженным охранникам. Но в итоге она лишь облизнула губы и продолжила петь. Билл был вынужден признать ее смелость.
– Итак, Анна выступила против меня, – констатировал Райан. – Я слышал о подобном. Но что все зашло так далеко… поддерживать музыкой разорение банков! Смею предположить, что она думает найти здесь баранов для стада Атласа. Или, может, она овца другого сорта – из культа Лэмб… – он покачал головой с отвращением. – Я увидел здесь достаточно. Пойдемте отсюда. Я прослежу, чтобы эта маленькая красная птичка перестала петь…
«Плазмиды Райана»
1959
Маленькая девочка смотрела, широко распахнув глаза, как гигантский металлический человек с грохотом шел через комнату, датчики на его круглом шлеме светились. Это была всего лишь дистанционно управляемая модель, внутри него не было человека. Бриджит Тененбаум управляла этой скрежетавшей пародией на водолаза с контрольного пульта, следя за тренировочной зоной. Ей нужно было аккуратно направлять эту модель Большого Папочки, он мог случайно наступить на девочку с силой товарного состава.
Субъект 13 была маленькой светловолосой девочкой в розовом платье, она уставилась на Большого Папочку своими крупными лазурными глазами. Это все было частью процесса подготовки: девочка находилась под действием препаратов, делавших ее более восприимчивой к связи с существом, которое станет ее стражем в тех диких городских джунглях, которыми стал Восторг.
– Он большой и сильный, – щебетала малышка. – А еще он веселый!
– Да, – сказала Бриджит, – он твой большой веселый друг.
– А можно мне поиграть с ним? – детский голос немного дрожал из-за препаратов.
– Определенно… – Бриджит Тененбаум остановила модель Большого Папочки.
Затем она дернула рычаг, и тяжелая рука Большого Папочки поднялась, потянулась к маленькой девочке.