— Так. Надеюсь, этого хватит.
По запросу похожих изображений поисковик выдал чуть меньше полутора тысяч фотографий церквей и других строений, имеющих хоть что-то общее с каракулями Данилы. Но уже в первой сотне попалась церковь, почти в том же ракурсе. Правда, здесь именно церковь была целью фотографа, и ее было хорошо видно сквозь голые осенние ветви. А главное, была привязка к месту.
— Коломенское, — прочитал вслух Колесников. — Церковь Усекновения головы Иоанна Предтечи. Нифига себе название.
— Известное место, — ответил Данила. — Почти в центре Москвы.
— Погоди. — Алиса сжала его локоть, нахмурилась. — Кажется, я что-то вспоминаю. Коломенское. Там много деревьев, да? И старинные дома. Это музей.
Она замолчала, переживая возвращение памяти. Словно капля чернил упала на бумагу и разбегалась, захватывая все большую территорию. Всплывали образы мест и людей, ощущения, отдельные слова.
— Это там! Я почти уверена! Мы были в Коломенском всего один раз, когда и был сделан снимок. Мне так понравился музей, что я долго потом упрашивала опять туда съездить. Все эти деревянные домики, дворец… Но мы больше никогда туда не возвращались. Мне казалось, отец не любит это место. А сейчас пришло в голову: может быть, он уже тогда опасался слежки?
— Это вполне логично! — с воодушевлением воскликнул букинист. — Если вспомнить, какие истории ходят об этом месте… Оскар, ты где? Ты поймал эту дрянь?
— Что за истории? — Колесников попытался вернуть мысли старика к интересующей всех теме. — Это может быть связано с Богданом?
— Нет, что ты, — отмахнулся букинист, озабоченно оглядывая комнату. — Оскар! Куда он делся? Это очень старые истории, очень-очень старые городские мифы. Говорили, что где-то в усадьбе есть подземелье, в котором спрятана библиотека Ивана Грозного. Это один из самых популярных московских мифов. Где ее только не искали! Оскар?
— Нашли?
Старик посмотрел на Колесникова поверх очков.
— Ох, молодежь… Не нашли. В начале прошлого века археолог Стеллецкий — известная фигура среди охотников за библиотекой Грозного — искал ее. Но потом свернул работы. То ли разочаровался, то ли финансирование закончилось. Потом война началась. А в восьмидесятых там вроде какое-то подземелье нашли, но раскапывать не стали.
— Библиотека нас не особо интересует, — задумчиво протянул Данила, — а вот подземелье…
Алиса не дала ему договорить. Она вышла в середину комнаты и замерла прислушиваясь. Что-то происходило вокруг, но она не могла понять, что. Казалось, дом ожил, зашевелился.
Откуда-то сверху раздался протяжный заунывный звук.
— Оскар, вот ты где! Как ты туда забрался?
Кот сжался в пушистый ком на книжном шкафу в углу, и действительно было совершенно непонятно, как он сумел забраться туда. Прижав к голове уши, Оскар таращился на людей шальными глазами и завывал, как сирена химической опасности.
— Оскар, бедненький, перепугался. — Старик повернулся к Колесникову. — Вы мне не поможете? Есть стремянка, но, честно говоря, последнее время я побаиваюсь ею пользоваться. С тех пор, как приступ радикулита скрутил меня на верхней ступеньке. Знаете ли, это было незабываемое впечатление! И больно, и страшно, и смешно…
— Тихо! — прикрикнула Алиса. Смутившись, добавила: — Пожалуйста… Что-то происходит.
Колесников картинно приложил палец к губам, притащил стремянку и полез за котом. Оскар вовсе не обрадовался спасению. Зашипел, грозя растопыренной когтистой лапой. Виктор поспешно отдернул руку.
— Эй! Он дерется!
— Ты что, кота боишься? — поразился Данила.
— Посмотри, какие у него когти, — в голосе Колесникова послышалась обида. — Дайте хоть полотенце какое-нибудь, что ли!
— Сейчас, сейчас, — старик зашаркал в ванную. — Не пойму, что на Оскара нашло…
— Да тише же!
Данила повернулся к девушке.
— Что такое? Ты что-то чувствуешь?
— Не понимаю. Вокруг словно облако какое-то. Чувствую только соседние квартиры.
— Может, это из-за магии твоего отца?
— Не знаю. Мне кажется, здесь опасно оставаться.
Данила оценивающе посмотрел на Алису и кивнул.
— Сейчас Виктор спасательную операцию закончит, и уходим.
Старик уже вернулся с банным полотенцем, и Колесников вновь потянулся к ошалевшему коту. Накинул на животное полотенце, быстро спеленал его, так что наружу осталась торчать только морда с выпученными от страха глазами.