Все окна "Кадиллака" покрывало что-то темное. Я не мог понять, что. Я вытащил бутылку с тепловатой водой и побрызгал на лицо, пытаясь освежиться.
- В чем это окна? - спросил Спекс, и по тону голоса я уже уловил закравшуюся в него паранойю. Бедняга. В целом Спекс был хороший парень, но параноик еще тот. За каждым углом ему мерещился бугимен, хотя кто мог его за это винить?
- Не знаю, - ответил я.
Окна в "Кадиллаке" опускались по-старомодному, при помощи ручки. Огромный, просторный автомобиль, сошедший в свое время с детройтского конвейера. Я попробовал опустить окна, на пару со Спексом, но их заклинило. Поэтому я сделал то, чего совсем не хотел делать: я открыл дверь.
Вокруг было красным-красно.
Улицы, здания, даже деревья и светофор были красными, словно их окунули в красные чернила. Это было какое-то безумие. Мы со Спексом вылезли из машины и обошли вокруг. Все было покрыто красной затвердевшей пленкой. Я никогда не видел ничего подобного. Будто ночью прошел кровавый дождь. Подойдя к старому развесистому дубу, я увидел, что с ветвей все еще свисает несколько красных капель.
- Это кровь, Нэш. Господи Иисусе, это кровь, - сказал Спекс. Он прижимался ко мне так сильно, будто собирался поцеловать.
Я оттолкнул его.
- Это не кровь. Это какой-то странный дождь. Типа кислотного или вроде того.
Хотя я сам себе не поверил. Что-то сжималось у меня внутри, когда я шел по этим кроваво-красным улицам. Все вокруг было безжизненным и неподвижным. Лишь нависшее туманное небо, кладбищенская тишина и красный цвет всего вокруг. Это было похоже на какую-то картину экспрессиониста или вроде того, от вида которой у меня внутри все холодело.
- Ты же знаешь, что это, верно? - спросил Спекс.
- Нет, не знаю. Но уверен, что ты мне скажешь.
- Это предзнаменование, - сказал Спекс. - Плохое предзнаменование, Нэш. Очень плохое.
И в этот момент я ему поверил.
3
Мы шли целый час. Через некоторое время красный цвет просто исчез. Солнце ли высушило его, или этот дождь прошел лишь в определенных частях города, я не знал, и не хотел знать. Поэтому мы шли, а Спекс болтал без умолку, что было в его стиле. На Сидар-авеню нам не встретился никто, всюду были лишь запустение и разруха. Почему я решил, что Кливленд будет лучше Янгстауна, я не знал.
- Жалко, что мы не можем оставить себе "Кадиллак", - сказал Спекс. - Клевая была тачка.
- Да уж, - согласился я, осматривая улицы, - клевая тачка с двумя спущенными шинами и дохлым движком.
- Ну, была клевая. И ты это знаешь. Было б круто поколесить по городу в такой.
- Мы обязательно подцепили бы пару телок, - сказал я.
Город словно вымер. По крайней мере, та его часть, которую мы видели. Еще одно кладбище. Остовы брошенных машин ржавели повсюду: у обочин, на тротуарах, на улицах, перевернутые верх-дном или разбитые. Я понял, что кто-то здесь есть - или был - поскольку колеса со многих машин были сняты. Скорее всего для костров. Ничто не горит так хорошо, как покрышки.
Особых разрушений в Кливленде я не заметил. Я видел некоторые сгоревшие или пострадавшие от огня районы, но ничего похожего на Янгстаун. Там целые части города были подвергнуты бомбардировке, ради уничтожения инфекции и ее носителей. Здесь же не было ничего, что носило планомерный характер. Просто обычные пожары, подумал я.
И все же разрушения присутствовали. Здания, превратившиеся в груды щебня, перекрывавшие проходы. Дома, сгоревшие дотла. Повсюду были открытые подвалы, затопленные водой, с плавающими в ней листьями. Некогда стоявшие над ними здания исчезли. На тротуарах росли сорняки. Телефонные столбы были повалены, некоторые стояли лишь из-за удерживающих их проводов. Витрины были повреждены огнем, стеклянные двери разбиты, кирпичные фасады изрешечены пулями.
Повсюду валялись скелеты. Распростертые во дворах, сброшенные в канавы, некоторые сидели за рулями машин. Но все были обклеваны птицами подчистую. Не только человеческие скелеты. Были также собачьи, кошачьи и крысиные. А еще немало остовов настолько неестественного вида, что я даже не мог определить, кому они принадлежали. Кости стали единственным истинным сырьем "дивного нового мира" и они были в изобилии.
Спустя некоторое время мы со Спексом сделали перерыв.
Столкнув с облезшей скамейки груду останков, мы присели передохнуть. Для сбора припасов у меня был оливково-серый армейский рюкзак. Каждый из нас съел по банке холодной говяжьей тушенки "Динти Мур" и запил ее теплой вишневой газировкой "Маунтин Дью". Это был наш обед.