Когда я подошел ближе, то увидел, что она примерно студенческого возраста, лет девятнадцать-двадцать, не больше. Симпатичная соседка с высокими скулами и большими голубыми глазами, и светлыми, убранными в хвост волосами до лопаток. Грязная, одетая в рваное тряпье, и, несмотря на это, выглядела она потрясающе.
- Я нормальный, - сказал я, успокаивающе протянув вперед руки. - Они тоже. Все в порядке. Правда.
Ее холодные глаза были лишены каких-либо эмоций. Когда я подошел ближе, она вдруг ожила, и в руке у нее появился нож. Я сцепился с ней в короткой борьбе, пытаясь вырвать его, что вызвало у Шона смех, а у Спекса - панику. Наконец, мне удалось прижать девушку к земле. И это было не легко: она оказалась сильной и решительной.
- Прекрати сопротивляться, - сказал я ей. - Никто тебя не тронет! Никто не собирается убивать, избивать или насиловать тебя!
- Говори за себя, - сказал Шон.
- Заткнись, - огрызнулся я.
Я видел по глазам девушки, что она хочет мне поверить, но сомневается. Но кто мог винить ее в этом?
- Сейчас я тебя отпущу, - сказал я. - Если хочешь убежать, валяй. Мы не будем тебя преследовать. Можешь пойти с нами, если хочешь. У нас есть укрытие и еда.
Она бросила на меня жесткий взгляд.
- И чего это будет мне стоить?
- Ничего. Даю слово.
Я отпустил ее, она отбежала в сторону, остановилась и посмотрела на нас. Мы пошли своей дорогой, не обращая на нее внимания, хотя знали, что она идет за нами.
- Ну, так как? - Наконец, спросил я, поворачиваясь.
- Меня зовут Джени, - ответила она, слегка улыбнувшись.
13
Мы задержались еще на несколько недель. Не знаю, почему. Мне нужно было идти на запад. Как того хотела Тень. Но тогда я еще никуда не торопился, спешка пришла позже. Жизнь в Кливленде была не сахар, но мне нравилось быть с Шоном. Я никогда не встречал парня, который был бы более сообразительным. Он всегда знал, где что есть. По всему городу у него были "нычки" с едой, снаряжением и оружием. Позже я узнал, что все это было припрятано его друзьями - членами кливлендского подразделения "Ангелов Ада". Они готовились к войне.
Город буквально кишел Скабами. Было еще несколько уличных банд, которых приходилось опасаться. Ну и Тесаки, конечно же. Ночью было особенно опасно, из-за крыс, мутантов и Деток. Время от времени шли "Красные дожди". В конторе по продаже научного оборудования, я нашел один хороший прибор. Счетчик Гейгера, работавший на солнечной энергии. Он оказался очень полезен. Всякий раз, когда появлялись Детки, указатель радиации взлетал вверх. Так что это было довольно неплохое устройство раннего оповещения. Я пришел к выводу, что "Красные дожди" содержали в себе не только кровь, измельченное мясо и кислоту, но еще и радиоактивные осадки. Я сделал замеры в луже этой дряни, и радиация там зашкаливала.
За те недели мне удалось хорошо изучить Джени.
Похоже, она не доверяла ни Шону, ни Спексу. Она держалась меня. Всегда была рядом, милая и удивительная девушка. Она была почти на двадцать лет меня моложе. Но по какой-то причине привязалась ко мне и даже полюбила. Я догадывался, что в прежнем мире она не посмотрела бы на меня дважды, будь я даже ее сверстником. Но это был новый мир с совершенно новыми условиями и приоритетами, и Джени изменилась вместе с ним. Когда наступил конец света, она училась на первом курсе медицинского колледжа штата Огайо. В школе она была отличницей и президентом класса, патриоткой и активным гражданином... Ходила в церковь, работала волонтером в местной детской больнице, зимой собирала теплую одежду для нуждающихся, а летом - консервы для стариков.
После бомбардировки она вместе с другими учениками отправилась домой в Пейнсвилль, шт. Огайо. И ей пришлось наблюдать, как умирают ее друзья и родные. Месяц назад она перебралась в Кливленд. Ее друзья погибли от рук Тесаков, а сама она застряла в городе.
Ей досталось, как и всем. Несмотря ни на что, она была настоящей красавицей и сердечным человеком.
Мы все полюбили ее. Мы все чувствовали ответственность за нее... даже Шон, вопреки себе. И думаю, мы все завидовали тому, что она, пережив конец света, сохранила свои моральные и этические качества. Но все же мы не могли быть такими, как она. Мир превратился в джунгли, где выживали лишь сила и злоба. У Джейн не было ни того ни другого. Поэтому нам приходилось присматривать за ней. Она обладала слишком большим и добрым сердцем, а вокруг было слишком много желающих откусить от него кусок.
К концу нашего пребывания в Кливленде в голове у меня снова зазвучал шепот Тени. На этот раз она не говорила, чтобы мы шли на запад. Она хотела чего-то другого. Но, как обычно, ее желания были неясными и расплывчатыми. Я знал лишь, что она хочет жертвоприношения. В глубине души я понимал, что это значит. Но эта мысль внушала мне ужас.