Мы приготовились.
Медленно дыша и сжимая в руках свою винтовку, я ждал. Потому что оно приближалось. Вынюхивало нас весь последний час и теперь приближалось.
Остальные находились на кухне. Карл, Джени и Техасец Слим сбились в кучу и пытались сохранять спокойствие, что им плохо удавалось. Что бы ни вошло в эту дверь, я хотел первым выстрелить в него. Поверьте, я не был героем, но, если нечто хлынет в комнату в большом количестве, и мы окажемся загнаны в угол... это будет равноценно катастрофе.
Ощущение было такое, будто по телу у меня бегали электрические разряды.
- Приготовьтесь! - Крикнул я.
Другие были готовы бежать, драться, стрелять или отступать, в зависимости от ситуации. Ожидание давалось тяжело. Очень тяжело.
- Ну что там? - прошептал Карл с кухни.
- Пока тихо. Не шумите. Будем ждать.
- Как долго?
- Наш друг Карл всегда куда-то торопится, - сказал Техасец. - Не заметил, Нэш?
- Ага... твое-то какое дело, придурок?
- Прекратите, - шикнула на них Джени.
Я лишь покачал головой. Иногда эти двое вели себя как маленькие дети.
В подобных ситуациях, когда вокруг было темно и тихо, я вспоминал, как было до войны. Я был женат. И вел совсем другую жизнь. Сейчас она казалась чем-то далеким, как начальный курс истории древнего мира. Теперь я был просто мародером, пытающимся выжить. Убивал, хватал и убегал. Всегда убегал, при этом балансируя над зияющей черной ямой, наполненной человеческими телами. Тридцатисемилетний мужик, с хромированной "Береттой" за поясом и с девятидюймовым ножом за голенищем ботинка. Вот кем я был сейчас.
Я закурил сигарету, по спине у меня сочился пот.
Выдохнув дым, я подошел к окну и встал в тени возле стены, стараясь держаться подальше от льющегося в помещение холодного лунного света. Оконное стекло было покрыто пылью и копотью. Я протер его в одном месте и стал изучать улицы. В полутьме лунной ночи казалось, будто я вернулся на десять лет назад. Машины у обочин. Обсаженные деревьями аллеи. Аккуратные ряды домов. Лишь когда на это все падал лунный свет, было видно, что все машины ржавые и разбитые, деревья засохли, вокруг валяются листья и мертвые ветки, дома посерели от принесенного с ветром песка, дворы заросли сорняками, окна разбиты.
- Карл? - прошептал я. - Что показывает счетчик Гейгера?
- Норма. Двадцать-двадцать пять микрорентген.
Я подумал, что возможно это ветер издавал одинокий вой, а мое воображение превратило его во что-то другое. Но если это так, значит, померещилось всем нам. А я не верил в массовые галлюцинации.
Снаружи все было тихо.
Никакого движения.
Я прислонился к стене и докурил сигарету. Если за следующие двадцать минут ничего не произойдет, мы сможем расслабиться. Переждем ночь, а утром отправимся на раздобытки. Должна же где-то в этом городе быть нормальная тачка.
И стоило мне об этом подумать, как в соседней комнате защелкал счетчик Гейгера.
- Карл? - позвал я, едва дыша.
- Да... Уровень пошел вверх. Сорок, пятьдесят, шестьдесят микрорентген... И он продолжает расти.
Теперь счетчик щелкал как сумасшедший, будто бомба, готовая взорваться. Сердце у меня колотилось почти с такой же частотой.
- Уже до сотни дошло... Становится жарко.
Потрескивание сейчас слилось в сплошной непрерывный треск.
- Черт, за сто пятьдесят уже перевалило...
По лицу у меня лился пот. Я выглянул в окно и увидел их. Ребятишек. Гребаные Детки. Они просто стояли на тротуаре, будто ждали, когда Сьюзи или Джими выйдут к ним поиграть.
- Они здесь. Готовьтесь к бою.
Детки просто стояли и ждали. Их было шестеро. Если сильно прищуриться, то можно было принять их за обычных детей. Но это было не так. То были призрачные твари, будто поднявшиеся из могилы. Одежда висела лохмотьями, лица серые и сморщенные, глаза горели желтым ядовитым огнем, словно кипящие ядра реактора.
Мы должны были действовать немедленно. Без колебаний. Эти Детки были ходячими ядерными отходами, распространяющими смертоносную радиацию.
Прикладом винтовки я выбил стекло из рамы.
Прицелился.
И едва я это сделал, как все шестеро подняли кулачки, вытянули указательные пальцы и направили на меня. Овальные сморщенные рты раскрылись и издали то самое пронзительное жужжание. Оно стало усиливаться, пока не стало почти гиперзвуковым. В ушах у меня звенело, на мозг накатывали волны боли.
Я направил ружье на девочку, стоящую в середине, и нажал на спусковой крючок.
Пуля попала ей в грудь, и эффект был незамедлительным. Ее отбросило назад, из входного отверстия брызнула черная дымящаяся жидкость, а сама она принялась биться в конвульсиях, словно схватилась за высоковольтный провод. От нее повалил черный дым, нечто, похожее на синий огонь, вырвалось и охватило все тело. Она вспыхнула как один из тех воздушных змеев, которые зажигают на Четвертое июля. Дымилась, потрескивала, превращаясь в черную золу.