- Видел это, Техасец? - спросил Карл. - Шоу ужасов. Похоже на воссоединение семьи для уродцев вроде тебя.
- Замолчи, - сказала Джени.
Увидев вход в театр и украшения, воспоминания нахлынули на меня. Боже мой, Хэллоуин. Я совсем про него забыл. Сейчас каждый день был Хэллоуином. Бомбы упали примерно за неделю до Хэллоуина, и это было уже почти год назад.
Черт.
Мы двинулись дальше, ожидая, что кто-то покажет свою уродливую морду, но пока не встретили никого. Джени шла позади меня, за ней следовал Техасец Слим, а Карл с дробовиком прикрывал тыл.
Столько теней... проливались, расползались, растекались по улицам черными, похожими на смолу озерами. Дул легкий ветерок, разнося вокруг листья и поднимая вверх песок. Я подвел свой отряд к припаркованному на тротуаре "Чеви". Похоже. он вылетел за обочину, и его бросили здесь. Две двери были распахнуты настежь. В залитом лунным светом салоне виднелись листья и песок. На заднем сиденье лежал свернувшийся калачиком и наполовину засыпанный песком бурый скелет ребенка. На черепе еще сохранились светлые пряди. Девочка. Похоже, она уснула, пока ждала свою мать, и умерла во сне.
Радиация. Чума. Кто знает?
Мы обошли еще несколько автомобильных остовов, избегая заглядывать внутрь, но всегда опасаясь какого-нибудь движения. Однако везде было тихо. Обходя мертвый минивэн, мы вдруг увидели... людей.
- Стойте, - сказал я им, наведя на них ружье. - Стойте, где стоите, если не хотите проблем.
Но эти люди и не пытались что-либо предпринимать.
Было сразу видно, кто они такие. Их было четверо или пятеро... мужчина, женщина и несколько детей. Возможно, семья. Они присели, прижавшись друг к другу. От них исходил тошнотворный смрад, как от больничных одежд, пропитанных гноем и нечистотами. И тому была причина. Лица у них были бугристыми из-за воспаленных нарывов, лопнувших и кровоточивших. У одного ребенка из глаза выступал какой-то нарост. При дыхании из горла у них вырывался хрип и клекот. Мужчина протянул руку, зашелся в приступе кашля и сплюнул на тротуар темной кровью.
Смрад от них шел невероятный.
- Лихорадка, - сказала Джени. - У них Лихорадка. Все попятились назад. Семья поползла к нам с хлюпающими звуками, но никто не стал стрелять. Последнее, что мы хотели, это чтобы в воздух вместе с кровью брызнула зараза. Многие мутировавшие из-за радиации микробы переносились как раз по воздуху. В те дни все эти патогены имели одно общее определение - "Лихорадка". Зоопарк для смертоносных микроорганизмов, которых военные специалисты по биоугрозе называли "возбудителями". К несчастью, клетки в этом зоопарке были настежь открыты, и все гады носились по воздуху, в воде, повсюду.
Я побежал прочь, и все последовали моему примеру. Помимо Деток, страшнее были только носители чумы.
Я бегом пересек улицу, поднимая в воздух песок, обогнул ржавый мебельный фургон, и там удача покинула меня. В луже лунного света меня поджидала огромная псина. Похоже, когда-то это была овчарка, хотя сложно было понять. Ее потрепанная шкура была покрыта проплешинами, сквозь которые выступали причудливые, розовые, похожие на дрожжевое тесто наросты и лопнувшие нарывы, из которых сочилась темная жидкость.
Чтобы избежать столкновения с тварью, я упал на задницу и пополз прочь. Остальные сделали то же самое. Тварь издавала низкое утробное рычание. Мех у нее слипся от выделений из открытых ран. У псины был только один глаз, другой был поглощен пульсирующим, розовым, торчащим из черепа наростом. Кожа была обвислой и дряблой.
Тварь раскрыла сочащуюся слизью пасть и зарычала.
- Ну, давай же, - сказал я псине. И она словно ждала этого. Напряглась, словно перед прыжком. И как только она кинулась на меня, я двойным выстрелом отбросил ее на тротуар. Одна пуля попала ей в грудь, а другая - в голову, развалив ее на две почти идеальные половинки. Тварь лежала, скуля и подергиваясь, и мотала из стороны в сторону остатками головы, как будто шея у нее была бескостной. Тротуар заливала кровь.
Мы двинулись прочь.
Вдали раздался вой еще нескольких собак. Я понятия не имел, что ищу, но знал, что сразу пойму, когда увижу. И наконец, я нашел. Армейский магазин. Дверь была открыта, проход занесен листьями и песком.
Мы зашли внутрь и включили фонарики.
Витрины были перевернуты, ящик с военными наградами разбит... Но в остальном, магазин был относительно невредим, что в эти дни считалось большой редкостью. Отчего я пришел к выводу, что Сауз-Бенд довольно сильно пострадал от эпидемий.