Нет, с обвинениями и требованиями спешить пока не стоит. Нужно будет все тщательно обдумать и подобрать подходящий момент для своей инициативы.
И кстати, был ведь еще один вопрос, задать который у меня не было подходящего момента во время переговоров с Таежными и дуэли.
— А ты кто? — спросил я монаха.
— А я ваш личный слуга и по совместительству телохранитель — Елисей Приполярный, — вытянувшись в струнку, ответил он. — Я за вами считай с младенческого возраста присматриваю, господин.
В этот момент в дверь раздался стук. После фразы войдите в палату вошла девушка в короткой серой клетчатой юбке и белой блузе. Наряд напоминал студенческую форму. Ее длинные темные волосы были собраны ручкой в большую шишку на голове.
— Андрей, — приветственно ответила она мне, встав за метр перед кроватью.
— Дамочка — я лежал неподвижно, хлопая глазами и пытаясь понять кто это, успев лишь чуть приподняться для приветствия.
Ласково улыбаясь, девушка подошла к кровати. Следом мою щеку огрела пощечина.
— Какого… — я прижал руку к лицу.
— Сам знаешь, за что, — выкрикнула девица и вылетела из палаты, хлопнув дверью.
Я же остался в недоумении в том же положении.
Что, твою мать, только что произошло?
Единственная мысль, которая приходила в голову — это была моя бывшая, которую я отверг, после помолвки с Викторией. Хотя навряд ли. Может это моя любовница? Взревновала, узнав, что я называл Викторию своей женщиной?
Пока искал ответы исходя из опыта прошлой жизни, где почти все женщины, с которыми я общался, были из моего гарема, ясность в произошедшее внес Елисей.
— Это была ваша кузина, госпожа София Полярная, — произнес он.
Двоюродная сестра? Только сейчас вспомнил, что на ее безымянном пальце был такой же перстень как у меня с гравировкой в виде оскала волка.
Значит у всей моей родни есть такое же колечко. И влепила она мне походу за то, что я назвал ее дамочкой, а должен был как-то по-другому. Мда, понять бы еще как мне нужно было ее назвать. Сударыней что ль, раз уж тут у всех дворянские титулы?
— А раньше ты мне этого сказать не мог? Ты ведь вкурсе, что у меня амнезия, — отойдя от пощечины, предъявил я Елисею.
— Господин, вы же не спрашивали, — обезоруживающе развел монах руками.
Ясно, походу этот монах слишком твердолобый, и выполняет только строго порученные ему команды.
— Хорошо, в следующий раз, когда ко мне кто-нибудь придет, обязательно сообщай кто он и как к нему обращаться. Понял?
— Беспрекословно, — коротко поклонился Елисей.
Отлично. Как раз в палату опять кто-то зашел. И произошло это без стука.
Выбив дверь с ноги внутрь ввалились два парня с кривыми ухмылками. В серых брюках и пуловерах. Один с патлами до плеч, второй с короткой прической и острыми бровями, похожими на мечи. На пальцах обоих такие же кольца как у меня. Походу теперь ко мне пожаловали двоюродные братья.
— Александр, как твое здоровье? — распростерев руки, обратился ко мне патлатый.
— Господин, это ваши кузены. Полярные Сергей и Григорий Андреевичи. Обращаться «ваше сиятельство», — наклонившись, шепнул мне на ухо Елисей.
Понял, кивнул я и тут же поприветствовал братьев.
— Ваши сиятельства, — улыбнулся я им во все тридцать два зуба, как в ответ в мою челюсть полетел кулак этого же патлатого. Я едва успел уклониться, откинувшись назад.
— Ублюдок! — выплюнул он сквозь зубы. Это оказался Сергей.
Второй удар нанести он уже не смог, так как Елисей поставил передо мной щит.
— Тьфу на тебя, даже руки об тебя марать не стану, — добавил второй, тот что с бровями в виде мечей, и его звали Александр.
— Э, выродки, вы ничего не попутали? — порывался я вскочить, но раны в животе тут же напомнили о себе режущей болью.
Второй визит родственников к больному за сегодня и уже второй раз на меня нападают. Нет бы хоть фруктов каких принесли. Я зло уставился на обоих. Я ж, мать их, наследник Полярного клана и можно сказать их будущий глава. Чтож меня все так избить-то хотят?
— Чего уставился? Сам знаешь за что получил, — предъявил патлатый.
— А не понимаю. Извольте-ка объясниться!
— Ты весь род в могилу загнать решил? Ты зачем отказался от принятия вассалитета Таежных? — сказал тот, что с бровями в виде мечей. Второй, что патлатый, грозно уставился на меня.
Ах, так вот оно в чем дело. Теперь мне все стало ясно. Я широко ухмыльнулся.
— Волки позорные, у вас собственного достоинства нет что ли, что вы решили под медведя лечь? Лапки к верху и пусть он вас пользует? — засмеялся я, глядя в багровеющие рожи моих так называемых братьев. Хотя не братья они мне.