Неожиданно он почувствовал как чужое намерение появилось у него в голове. Это был приказ. Приказ явиться к главе стаи.
Это намерение пыталось подавить волю Сергея и заставить, тут же все бросив, побежать к Александру. Оно свербило голову, причиняя мучения.
— Ну уж нет, я отказываюсь! — перебарывая чужую волю, сквозь зубы прошипел Сергей.
София Полярная сидела у себя в комнате, усердно делая домашние задания. Преподаватель задал ей черчение магических формул второго порядка для заклинаний ее стихии ветра. Формулы были сложны для понимания. И еще более сложны для переноса их на бумагу.
Смысл упражнений состоял в том, что если она научиться чертить эти схемы, то затем уже без проблем сможет воссоздавать их в сознании. Это в несколько раз ускорит применение заклинаний.
Поэтому она корпела как пчелка над бумагой с карандашом в руке.
Неожиданно она почувствовала призыв. Девушка подняла голову. Кто это?
В ее магическом взоре появился образ Александра. Двоюродный брат, этот недо альфа? Ну уж нет.
— Разбирайся со своими проблемами сам, — мотнула София головой.
Григорий Полярный прогуливался со своей девушкой, Василисой из рода Белохолмских, по парковой зоне академии. Он шел, заложив руки за спину, и что-то с умным видом рассказывал, а девушка внимательно слушала.
Проблема был в том, что Василиса еще не знала, что она является девушкой Григория. Для нее их прогулка была лишь более глубоким закреплением содержимого последней лекции. Юноша объяснял ей аспекты плетения заклинаний долгозарядного принципа действия.
Григорий все говорил и говорил, пока вдруг внезапно не сбился. В его голове появилась чужая воля, нашептывающая срочно явиться к библиотечному корпусу.
— Что такое? Ты забыл третий аспект плетения? — удивленно посмотрела Василиса на Григория.
— Ах, не переживай. Просто подумалось кое-что, так, ерундовая навязчивая мысль. В общем не обращай внимания, лучше давай продолжим, — улыбнулся юноша, про себя посылая Александра куда подальше.
Из-за этого гребанного братца, он чуть не испортил свидание с Белохолмской.
Воздух трещал от напряжения в тренировочном зале академии. Павел Полярный проводил спарринги с магической марионеткой, как он обычно это делал в послеобеденное время.
Будучи отличником пятого курса, Павел с легкостью уклонялся от ее молний. Точнее сказать эти молнии были слишком медленными против него. Марионетку же напротив, испещряли глубокие борозды от магических техник молодого мага.
Ему требовались лишь доли секунд, чтобы создать в воздухе росчерк когтей и запустить его в спарринг-партнера, а затем самому начать уклоняться. Если тренировки продолжатся в таком же темпе, то вскоре он сможет в одиночку выходить на охоту на четвертый уровень изнанки.
В Павла полетела новая молния. Он собрался как обычно уклониться от нее, как вдруг его ритм сбился. В голове зазвучал призыв явиться на помощь к вожаку стаи.
Павел стиснул зубы, успев в последний момент покрыть руку шерстью, и принять на нее смертоносную атаку. Молния разбилась о волчью шерсть и брызгами электрических искр осыпалась на пол. В следующую секунду Павел щелчком пальцев деактивировал марионетку.
— Вот же ублюдок, Александр! Я из-за тебя чуть не погиб только что, а ты предлагаешь помочь тебе? — серьезно сказал Павел, глядя вдаль. Он чувствовал приказ, пытавшийся подавить его волю, но для него этот приказ был слишком слабым, поэтому он с легкостью воспротивился ему. — Разбирайся сам и больше никогда не смей призывать меня к себе, маленький уродец. Вожаком стаи буду я!
Я чувствовал как отправленный сквозь пространство приказ явиться пытается подавить волю членов моей стаи. Однако, потрепыхав немного каждый из огоньков души с легкостью отказался прийти.
Какого хрена? Я терялся в вопросах, пытаясь понять, почему ни на кого из братьев и сестер не подействовал мой призыв. Неужели приказ не является для них абсолютным.
Тогда дело пахнет жареным, нужно срочно уматывать отсюда. Я развернулся и собрался покинуть подворотню, как ощутил толчок ногой в живот. Меня отшатнуло назад, еще глубже.
Прихвостень Ротухина, подло ухмыляясь, перегородил мне дорогу.
— Вы совсем охрене… — не успел я договорить, собравшись одновременно зарядить оплеуху ближайшему, как согнулся пополам от еще одного удара в живот.
— Говорить будешь, когда я тебе разрешу, урод, — ухмыльнулся Антон. — Но разрешу я это, только когда устану.
В голову прилетел еще один удар сбоку, отчего я завалился на землю. А следом я почувствовал как четыре пары сапог принялись запинывать меня.