Выбрать главу

Ее дом был теперь здесь.

Вот дитя моего сердца, Тирид. Если бы только ты увидела ее…

Кэри вздохнула еле слышно, шевельнулась под его рукой. Лабарту закрыл глаза — каждая мысль и каждое чувство вспыхивали так ярко и, казалось, могли вырвать Кэри из пелены сна.

Он не хотел будить ее. Она пересказывала порой свои сны, причудливые и текучие как туман. Он любил их слушать. Она же любила слушать его рассказы о дальних землях, о стране меж двух рек, о законах для демонов, о палящем солнце и широких реках. О том, почему он бежал из родной земли, и о тех, с кем он был связан дружбой или кровью. Он рассказывал все — снова и снова — а Кэри слушала, как слушают легенды.

Тирид, если бы только…

Глава четвертая Солнцепоклонники

1.

— Они такие же, как ты, — сказал человек.

Лабарту не знал, как этот путник вышел сюда, к шалашу, — рассказы людей привели его, едва заметные лесные тропы или иные, незримые пути. Но он был тут и сидел возле костра словно друг, а не случайный встречный. Солнце уходило, не пробивалось уже сквозь стену леса, земля холодела, приближалось время ночного тумана.

— Нет, — качнул головой Лабарту. — Я не такой, я не шаман.

— Они такие же, как ты, — повторил человек.

Они пришел, когда солнце было еще высоко, назвал свое имя и род и, не спрашивая ни о чем, стал рассказывать. Говорил о селении, раскинувшемся там, где река устремляется в море; о хороших урожаях и богатых уловах; о святилище, стоящем на холме над рекой. И о бессмертных шаманах, взывающих к солнцу.

— Я рассказал тебе, — проговорил путник. — Теперь, если захочешь, знаешь, где найти их.

Лабарту хотел ответить, но жаркий язык черноголовых затопил сердце, изгнал слова здешних людей. Словно онемев, Лабарт смотрел, как путник поднялся и, попрощавшись, ушел в лес.

Тропа выведет его к реке, река приведет его к морю. К тому самому берегу, где Лабарту бродил так часто, глотал морской ветер, слушал чаек и не знал, что, быть может, совсем рядом…

— Он знает, кто мы? — спросила Кэри.

Лабарту обнял ее, вдохнул запах хвои, пропитавший ее волосы. Вслушался в ее чувства, — в них текла тревога и другой, туманный отзвук, имени которому Лабарту не знал. Но, как и прежде, среди всех ее чувств не было страха.

— Может быть, — прошептал Лабарту. — Может быть там живут, как в земле, откуда я родом… Если я пойду вниз по реке и не почувствую таких же, как мы, то не будет смысла входить в селение. Если же там и правда живут пьющие кровь…

…Тогда я должен буду придти к ним, как приходят к хозяину города.

Воспоминание вырвалось, как птица на волю — вот закатное солнце над каналами Лагаша, ниппурский чужак, и рядом та, что связана с ним кровью…

Пока не узнаю, кто живет в селении у моря, друг или враг, — не позволю им увидеть Кэри. Я должен придти к ним один.

Эта мысль была слишком яркой, обожгла края души, — и, должно быть, коснулась Кэри.

— Мой хозяин, — шепнула она. — Сделаю так, как ты скажешь.

2.

Каменная плита покоилась на четырех стоячих камнях, огонь горел под ней. Соленый ветер рвал языки пламени, шуршал в траве на склоне холма. Дождь шел с самого утра, и теперь, на заходе солнца, тропа превратилась в грязное месиво, но в храме по-прежнему было сухо.

В храме солнца, куда Лабарту привели любопытство и неосторожность.

— Ты должен остаться здесь, — сказал хозяин этих мест.

— Я ничего не должен, — ответил Лабарту.

Он ни на миг не желал задерживаться в храме, открытом всем ветрам, где пятеро пьющих кровь поклонялись солнцу. Четверо младших звали друг друга братьями и сестрами, а своего хозяина, Гэра, — старшим среди братьев. Речи, которые они вели, были безумны, и Лабарту не слушал их больше.

— Это твоя земля, — сказал он.

Гэр молчал. Должно быть, он родился в этих краях, статью и лицом не отличался от здешних людей, — длинные волосы, заплетенные в косу, густые брови и непроницаемый взгляд. Остальные стояли у него за спиной, неподвижные как статуи, — две женщины с лицами натертыми пеплом, и двое мужчин, светловолосых, похожих друг на друга. Они казались совсем юными, но Лабарту знал, что уже не первая дюжина лет миновала с тех пор, как Гэр оживил их своей кровью.