Выбрать главу

Мимо проехала повозка. Погонщик настороженно косился на стражников, стоящих у ворот. И не зря — чужеземцы уже направлялись к нему.

Что ж, самое время. Пора.

— Пока они не смотрят на нас, — проговорил Лабарту, — идем.

Глава десятая Обратный путь

1.

Издалека казалось, что и это селение брошено — тихо в нем, скот не блеет, собаки не лают, и людские голоса не слышны. Лишь вороны с хриплым карканьем кружатся над полями, взлетают и опускаются вновь. Солнце опускается к горизонту, и вечерний свет мягко ложится на дорогу. Но стоит приглядеться, и ясно — не от закатных лучей покраснела вода в каналах. И смрад разложения, пронизавший, кажется, всю страну, — чем ближе к домам, тем сильнее. Сладковатая отрава заполнила воздух и затмила все: запахи трав, осенних цветов и людских жилищ.

Только запах войны остался. Запах огня и бронзы.

Да, всего лишь еще одно покинутое селение… Уже два таких миновал Лабарту за сегодняшний день, а сколько всего их было по пути из Лагаша? Да и стоит ли считать?

Но жажда льдинками трепетала возле сердца, и Лабарту ступал легко и бесшумно, прислушивался к обострившимся чувствам. Знал — рядом есть люди.

Искать не пришлось.

Кутий, скучавший возле полуразрушенной ограды, успел вскочить и потянуться за оружием. Но кто сравнится скоростью с экимму? Лабарту разорвал чужеземцу горло и пил, пока не закружилась голова, пока солнечный огонь не переполнил тело. Тогда, бросив умирающего воина на дорогу, вытер губы ладонью и продолжил путь.

Я расточителен. Он шел, глядя на заходящее солнце, стараясь не замечать ядовитых испарений. Стараясь не думать о том, что ждет его в конце дороги. Мог бы довольствоваться малым… Но война — время изобилия, помнишь, ты говорил мне это, Илку? Можно убивать безнаказанно, и никто не заподозрит…

В селении были еще люди. Не больше дюжины, но где они — не разобрать. Слишком много мертвых вокруг, слишком много крови впитала земля. Горстки людей стоит ли бояться? Но когда-то двое колдовской силой уничтожили всех экимму в Шумере. И как знать, кто пришел теперь с гор?

Ни к чему шагать по царской дороге, у всех на виду.

Лабарту перепрыгнул через ограду, и, неслышный как тень, продолжил путь — между домами, мимо опустевшего загона для скота, по тропе вдоль пересохшей канавы…

И остановился, почувствовав настороженный взгляд.

Из-за ствола старой сливы выглядывала девочка. Совсем еще юная, сколько зим она видела, шесть или семь? Вся перемазанная в земле и копоти, сидела, обхватив ствол, и не шевелилась.

Лабарту показал пустые ладони, а потом прижал палец к губам, призывая к молчанию. Хотел пойти дальше, но девочка вдруг метнулась к нему, схватила за подол рубахи, словно пытаясь удержать. Лабарту опустился на колени, положил ей руки на плечи. Девочка смущенно потупилась, разжала ладони и выпустила ткань.

— Прячешься? — тихо спросил Лабарту.

Девочка кивнула.

— Мы с братом… Он ушел, но придет… скоро.

Скоро? Как давно ты ждешь его, с рассвета или с заката?

Потянулся к ней своими чарами, но лишь самым краем их — для того лишь, чтоб унять ее страх. И девочка и впрямь перестала дрожать и подняла глаза, огромные и темные, как у Нидинту.

— Ты весь в крови, — прошептала она. — Подожди.

Она вывернулась из-под его рук и отбежала за дом. Лабарту сидел неподвижно, прислушиваясь. Торопливые детские шаги, плеск воды, шуршание сухой травы… Солнце еще не зашло, но стены заслоняли его лучи, и, казалось, уже наступили сумерки. И стоит лишь закрыть глаза — и сквозь запах войны можно уловить аромат плодов, созревших, но так и не собранных, готовых упасть на потрескавшуюся землю.

Девочка вернулась и, задыхаясь от бега, остановилась перед Лабарту. В руках у нее была чаша.

— Это чистая вода. Ее можно пить.

Лабарту медленно осушил чашу. У воды был привкус глины.

Воспоминания вспыхнули, и голоса в них зазвучали, перебивая друг друга.

«Пей, дитя Ану», — сказал жрец в белых одеждах, и кровь потекла в медный жертвенный сосуд.

«Пей, мой хозяин», — сказала Кэри. В глазах у нее блестели слезы. «Пей.»

— Спасибо тебе за чистую воду. — Лабарту протянул обратно чашу и на миг замолк, подбирая слова. — Пусть горести твои закончатся.

Он поднялся на ноги.

— Не уходи, — попросила девочка, глядя на него снизу вверх. — Здесь есть вода и можно спрятаться, и…