Араканская операция поставила перед верховным командованием новые задачи. Следовало усилить авиацию, чтобы добиться превосходства в воздухе. Нужно было интенсифицировать боевую подготовку и обучение совместным действиям разных родов войск. Из-за плохих географических условий основным приоритетом в тыловом обеспечении должно пользоваться снабжение по воздуху, которое нужно перестроить и планировать по-новому. Можно ли со всем этим справиться с врагом, покажет будущее. Операция в Аракане была первой проверкой, за ней волей-неволей последуют другие, пока не удастся провести успешную операцию. Нужно проверить еще многие другие варианты ведения войны в этих условиях. Помимо оценки усталости британских и индийских солдат были и другие полезные результаты, в том числе квоты потерь. Также стали видны и границы, ограничивающие способности противника.
Молодой храбрый японский полковник по фамилии Танахаши, командовавший контратакой резервных частей, был награжден Орденом славы. В своей благодарственной речи он посоветовал самым энергичным образом бороться против авиации союзников и их аэродромов, в особенности - с воздуха.
Так и произошло. Но очень скоро японские летчики заметили, что им приходится бороться с все большим количеством самолетов противника. Союзники нашли ключ к воротам Бирмы - силу авиации и ее транспортные возможности.
Капитан Тим Слайверс лежал на койке в своем бараке, покрытом жестью, на краю летного поля и слушал шум дождя. Видимо, он как-то уснул. Испугавшись, он подпрыгнул, когда кто-то потряс его за плечо. Перед ним стоял водитель грузовика. С его панамы стекала вода.
- Что случилось? - проворчал индусу Слайверс. - Японский император прибыл в гости?
Водитель не отреагировал на эту шутку, а по-деловому сказал:
- Капитан Слайверс, пожалуйста, к коммодору, пожалуйста, осень-осень быстро. Тревога номер один! Индус был родом из дельты Ганга и не особо знал английский язык. Вождение машины тоже не было его самой сильной стороной, это было видно по вмятинам на его джипе, но для службы на летном поле этого было вполне достаточно. "Эр Форс" были рады любому человеку, который хотя бы мог сдвинуть с места грузовик или джип.
В покрытой гофрированным железом хижине Тришэма, оперативном центре, уже собрались пилоты 135-й авиагруппы. Удивленно Слайверс заметил несколько новых лиц. Замена погибших над Араканом. По их бледным лицам он понял, что они из метрополии. Снабжение летчиками!
- Паковаться! - начал Тришэм свою речь. Он говорил кратко. - Вылет через два часа. К этому времени, по словам метеорологов, дождь закончится, а механики подвесят вам под крылья дополнительные баки. Авиагруппа передислоцируется в новый оперативный район. Есть вопросы? Нет? Разойтись!
Через два часа дождь не кончился, но существенно ослаб. Как и все остальные, Слайверс сел в свою машину, получив до этого в оперативном отделе полетную карту. Целью перелета назван был город Импхал. Он находился в трех с половиной сотнях километров на северо-восток, в Манипуре, и входил в так называемый Центральный фронт.
Взлетающие машины подняли высокие фонтанчики воды с жестяного покрытия взлетной полосы. Одна за другой исчезали они в низких облаках, проносились сквозь дождь, как сквозь мойку, группировались в походный порядок. Под командованием Тришэма, менее чем через час они сквозь просветы в тучах увидели аэродром Импхала.
Тришэм покачал крыльями и пошел на снижение. Внизу все уже было готово к приему истребителей. Взлетно-посадочные полосы размечены, а все прочие дислоцированные здесь самолеты стояли в большом удалении от полос, прикрытые валами из мешков с песком.
Слайверс заметил, что видны были почти лишь одни большие "транспортники". Потом он сконцентрировался на посадке.
Импхал. Посмотрим, что в этот раз командование ВВС подготовило для 135-й авиагруппы.
Первая миссия Уингейта
Сержант Лирсон был человеком сильным, внешне грубоватым. Но внешность обманчива. Его товарищи наоборот, считали, что у их сержанта кротость голубя.
Но и они ошибались. Конечно, Лирсон никогда не был грубым и не распускал руки, и всегда был готов выслушать подчиненных. Но одновременно в него глубоко въелась жесткость, присущая его ремеслу. Если он попадал в критическую ситуацию, он прилагал все силы и не знал пощады к врагу.
Его рыжие волосы принесли ему прозвище "Ред" - "Красный". Ему это уже не мешало. Он злился лишь тогда, когда чувствовал, что с ним поступают несправедливо. как сейчас, когда после приземления в Импхале он хотел осмотреться на летном поле.
Один из часовых некоторое время наблюдал, как рыжеволосый здоровяк рассматривал стоящий на земле С-47, потом залез в самолет и все внимательно осмотрел. Как раз в этот момент часовой и решил, что пришло время позвать лейтенанта. Тот примчался сразу. Сопя и обливаясь потом, он набросился на сержанта:
- Неужели вы не знаете, что здесь нельзя шпионить?
Лирсон удивленно посмотрел на него и дисциплинированно ответил:- Сэр, я не шпионю. Я сержант Билл Лирсон из третьего взвода 142-й роты "коммандос". Я позволил себе лишь взглянуть на машину, которая завтра забросит меня и моих друзей в тыл к японцам.
Лейтенант неприветливо отмахнулся. У него и так полно хлопот с аборигенами, которых вербует японская военная разведка, чтобы те шпионили за аэродромами, вроде этого. Когда он высказал это Лирсону, тот, почесав лоб, ответил:
- Сэр, разве я похож на аборигена-коллаборациониста?
Его лицо выдало лейтенанту, что ему не до шуток. Лейтенант не собирался спорить, да и знал уже, что третий взвод 142-й роты "коммандос" завтра будет десантироваться в тыл противника, потому сделал шаг к примирению:
- Олл райт, сержант, так вы уже посмотрели все, что хотели?
- Нет, сэр, - уважительно ответил Лирсон. - Нам придется забирать из джунглей раненых и больных людей. Это солдаты моего подразделения. Нам нужен врач на борту. В моем взводе его нет. И нам понадобятся носилки.
Лейтенант пообещал ему позаботиться о носилках. То, что готовилось спасательная акция, которая пока еще ни разу не проводилась. Люди попали в беду, завязли за Чиндуином и не могли вернуться назад собственными силами. Теперь к ним отправляются товарищи, чтобы вытащить их оттуда.
- Сколько вам нужно носилок?
Лирсон немного подумал. - Нас двадцать человек. Восьми носилок хватит, как мне представляется.
- Завтра рано утром они будут в самолете.
- А доктор?
- Сообщите вашему командиру. Ему нужно попросить об этом штаб 142-й.
Лирсон возразил:
- Сэр, наш штаб сидит в Калькутте. А мы вылетим за час до рассвета.
- Вы командуете группой? Когда Лирсон это подтвердил, лейтенант пообещал поговорить по этому вопросу с комендантом базы. Врача можно найти. Лирсон попросил не забыть об этом. Он отвечает за то, чтобы его товарищи по возможности здоровыми выбрались из того ада, куда их послали.
Через пару часов врач доложил о себе Лирсону. На следующее утро группа солдат уселась в С-47, в котором уже лежали 8 носилок, упаковки с провизией, лекарства и ящики с боеприпасами и минами. Доктор Коплин к этому времени уже познакомился с солдатами, и те приняли его радушно. Он был молод, производил впечатление спортивного человека и вовсе не настаивал, чтобы к нему обращались по званию. До недавнего времени он работал в лазарете в Читтагонге. Теперь ему даже доставляло удовольствие лететь с этими авантюристами "коммандос" на восток, над японскими опорными пунктами поберегу Чиндуина.
Солдаты уселись на жестяных сиденьях, зажав в губах незажженные сигареты, поскольку не совсем герметичные баки С-47 уж никак не позволяли курение. Время от времени кто-то отпускал едкую шутку, как обычно бывает перед заданием, которое могло стоить им жизни.
Что их ждет за Чиндуином, д-р Коплин знал только в общих чертах. Ему лишь сказали, что группа "коммандос" из 142-й роты четыре месяца назад под командованием бригадира Орда Ч. Уингейта была заброшена в японский тыл, а теперь возвращается назад. Необычная тактика привела к тому, что эти солдаты попали в засаду, и теперь их нужно оттуда вытащить.