Нельзя утверждать, что все было гладко на новом пути. Некоторые просчеты заметно осложнили положение в стране. Так, ведя атаку против частного предпринимательства, власти закрыли тысячи мелких лавок, магазинов, мастерских, отелей, национализировали розничную- торговлю. В результате два миллиона человек остались не у дел. Эти шаги были поспешными и повлекли за собой перебои в снабжении населения как продуктами, так и продовольственными товарами. Правда, правительство потом признало перегибы, и несколько тысяч торговых заведений было возвращено владельцам.
В последнее время страна переживает серьезные экономические трудности. Мировой энергетический кризис, приведший к повышению цен на промышленные товары, задел и Бирму. Местная валюта — джа — была не раз уже девальвирована по отношению к иностранной. Ухудшилось положение рабочих и служащих, занятых как в государственном, так и в частном секторах. Их зарплата уже не может покрыть расходы семьи из четырех-пяти человек. В Рангуне и других городах чрезвычайно оживился черный рынок. Правительство пытается бороться со спекуляцией. Только одна проведенная операция «Зузака» («Обжоры») вывела на чистую воду и предала суду пятьсот дельцов черного рынка.
Не гладок путь к новому и в политическом отношении. Более тридцати лет в стране нет гражданского мира. Повстанцы совершают налеты на деревни, мелкие города, грабят кооперативы, фермы, пускают под откос поезда, устраивают зверские расправы над гражданским населением. Мятежников разных мастей много: здесь и пропекинские экстремисты, и бирманские буржуазно-помещичьи группы, и сепаратистско-автономистские элементы (в том числе феодальные) национальных окраин.
В 60-х годах пекинские гегемонисты смогли установить контроль над руководством компартии Бирмы. Они ведут крайне двуличную политику в отношении этой страны. На словах, официально Пекин клянется ей в дружбе, на деле всячески раздувает гражданскую войну, поощряет и вооружает антиправительственное подполье, поддерживает сепаратистов. Действуя таким образом, пекинское руководство стремится держать Бирму под постоянным давлением, чтобы помешать ей проводить самостоятельную, независимую внешнюю политику. (В КНР сильны традиции императорского феодального Китая, рассматривающие Бирму наряду с другими странами на южных границах как утраченную территорию, как бывшего вассала.) В 1967 соду маоистские группы, действуя через своих агентов среди довольно большой китайской общины в Бирме, спровоцировали в Рангуне бирмано-китайские столкновения. Это была их попытка устроить «культурную революцию» в стране, навязать ей культ Мао. Эта попытка провалилась. Но тем не менее Пекин предпринял против Бирмы экономические санкции и нанес ей значительный ущерб.
Против повстанцев разного рода на северо-востоке, у китайской границы, и на востоке страны решительно выступает армия.
Обстановка в стране сейчас трудная. И все же вопреки проискам разношерстной оппозиции правительство продолжает работу во имя построения нового общества.
БИРМА — СТРАНА КРЕСТЬЯНСКАЯ
На бирманском государственном флаге изображены колоски риса на фоне шестерни — символ союза крестьян и рабочих.
Сельское хозяйство — основа бирманской экономики. Из тридцати миллионов человек больше двадцати двух живут в деревнях. Примерно две трети самодеятельного населения занято в земледелии.
Рис — не только хлеб насущный, но и главная статья экспорта страны, он — символ жизни. На свадьбах молодых усаживают перед серебряной чашей с рисом. После того, как жених с невестой отведают по горстке риса из чаши, их считают мужем и женой.
Рис — очень капризная и трудоемкая культура. Ему подавай влагу и солнце. Много пота сойдет с крестьянина, пока он принесет в дом несколько мешков зерна. Перед сезоном дождей надо соорудить земляные валки для удержания воды на полях, каналы и дренаж. Потом, уже в период дождей, по колено увязая в топкой земле, идет он за плугом, который тащит пара буйволов. Сначала подготавливается примерно одна десятая часть поля для выращивания рассады риса. Пока растет рассада, обрабатывается основная часть поля — его пашут, боронуют, спускают воду. Затем наступает самый ответственный момент: на основное поле переносят выращенную отдельно рассаду, ровными рядами высаживают ее в грунт. Это делают обычно женщины. Затем поле снова заполняют водой, уровень которой надо регулировать по мере роста растения. Работа при жаре в сорок градусов — нелегкий труд, а широкополые шляпы — слабая защита от солнца. Но основное уже сделано: над водной гладью полей все выше поднимаются изумрудные метелки риса.
Наконец вызревают золотистые колосья. Потом приходит пора жатвы — деревенская страда, когда все с утра до ночи работают в поле. Спелые метелки риса срезают длинным серпом, вяжут в пучки и на бамбуковых коромыслах уносят с полей. Но и это не все: зерно нужно обмолотить, провеять, просушить, укрыть в амбарах, уберечь от дождей и грызунов.
Издавна Бирма была рисовой житницей. Страну олицетворял бирманский крестьянин-рисовод, производивший главное национальное богатство, источник жизни для народа, в то же время источник прибылей для эксплуататоров — иностранных и своих. Во время и после второй мировой войны многие иностранцы, владевшие крупными земельными угодьями, бежали из Бирмы.
Стало меньше иноземных помещиков, но крестьянам не полегчало: с них начали драть три шкуры местные ростовщики и перекупщики. Крестьянину в Бирме трудно приступить к полевым работам, не имея кредита. Пользуясь этим, ростовщики давали ему кредит на чудовищных условиях, а перекупщики разоряли, скупая за гроши урожай на корню.
Что же получалось? Отдав за ссуду выращенное зерно, крестьянин едва дотягивал до нового урожая. А если он не мог вернуть долги в срок, его попросту сгоняли с земли, отнимали имущество. В стране образовалась миллионная армия безземельных, у которых не было ничего, кроме неба над головой. Что с ними делать? Да и те, кто имел крохотные участки, обрабатывали их по старинке — сохой и мотыгой.
В последние десять-пятнадцать лет производство риса отстает от роста населения. Экспорт риса из Бирмы резко упал.
Пользуясь возросшим опросом на рис внутри страны и за границей, дельцы на черном рынке продают его по взвинченным ценам, контрабандно вывозят за пределы страны, гноят в амбарах, чтобы не сдавать государству.
Новая власть уделяет большое внимание подъему сельского хозяйства, улучшению положения крестьян. Революционный совет издал законы, запрещающие ростовщикам отбирать землю за долги, отменяющие арендную плату крестьян помещикам. Часть безземельных получила от государства четыре-пять акров земли.
В Бирме обрабатывается только треть пригодных земель. Это показала почвенная карта, составленная с помощью советских специалистов. Лучшие участки были заброшены во время войны, поглощены джунглями, затоплены. Расчистка их, освоение целины требуют времени и немалых затрат. И все же они осваиваются, возвращено к жизни больше миллиона гектаров земель.
Бирманцы издревле умели отвоевывать землю у топи и суши. Еще «живет» искусственное озеро — часть оросительной системы, выстроенной девятьсот лет назад в Мейтхиле. Но пришло время сделать ирригационные и мелиоративные сооружения, которые помогли бы модернизировать сельское хозяйство, снизить его зависимость от капризов природы.
Две грозные, силы есть в Бирме — дожди и солнце. Здесь говорят: родит не земля, а вода. Почти в каждой деревне сооружен водоем, обнесенный земляным валом. В сухой сезон из него черпают воду до тех пор, пока не покажется ржавое илистое дно. Но вот начинаются дожди, реки выходят из берегов, и тогда вода из союзника превращается во врага: она грозит смыть посевы, затопить поля. Жители деревень вместе с солдатами, вооруженные мотыгами и носилками, выходят и работают без устали, пока не возведут спасительную дамбу.
Острые аграрные проблемы не решить в один присест. Жизнь настолько сложна, что ее трудно втиснуть в формулировки, она часто опрокидывает прогнозы. А проблем много: низка урожайность культур, поля удобряются мало. Животноводство развито недостаточно, разводится в основном рабочий скот — буйволы. Мало в стране садов, хотя условия для них превосходные. Не налажено рыболовство. Бирманцы очень любят рыбу, но в прибрежных водах ее становится все меньше, а глубоководный лов пока не развит достаточно. В рыбацких джонках далеко в море не уйдешь, да к тому же хранить рыбу негде.