Низка еще культура земледелия. В горах нередко варварски относятся к земле: выбирают участок леса, корчуют деревья, выжигают подлесок и засевают поле.
На год. Потом бросают его, выбирают новый участок — и все повторяется сначала.
Государственный сектор в сельском хозяйстве пока еще слаб. Но уделяется большое внимание развитию кооперации. Закон о кооперативах был принят в 1970 году. Сейчас их насчитывается около двадцати тысяч, и объединяют они свыше шести миллионов крестьян. Бирманские кооперативы — гибкая форма: они сотрудничают и с государством, и с частником. Государство помогает кооперативам, выделяет им кредиты, продает товары по оптовым ценам, контролирует их деятельность. Большинство кооперативов — потребительско-сбытовые общества. Кооперативы взяли на себя снабжение деревни товарами первой необходимости. Они закупают у крестьян рис, продают его государству, одновременно поставляя деревне промышленные товары. В последнее время их виды становятся более разнообразными: одни сообща продают продукцию, другие на паях покупают или арендуют технику, приобретают удобрения, семена, строят зернохранилища, распределяют кредиты. Есть даже кооператив по отлову диких слонов. Есть кредитные и производственные кооперативы.
Членом кооператива может стать любой крестьянин. Он вносит вступительный пай и получает учетную карточку, позволяющую ему покупать текстиль, мыло, керосин и другие необходимые товары по твердым ценам. Таким путем кооператив ограждает крестьян от спекулятивных цен на черном рынке.
Кооперация объявлена второй по значению формой хозяйства после государственной. На нее возлагаются большие надежды.
В каждом земледельческом районе власти планировали создать опытные, образцовые государственные и кооперативные хозяйства. Пусть крестьяне сами поразмыслят, пораскинут умом — где им выгоднее? Такие хозяйства были созданы близ Мандалая. В них вошли крестьяне, активисты молодежной организации, выпускники колледжей и школ.
В Мандалае же мне довелось познакомиться с председателем районного кооператива. Его зовут У Тин Тун. Это немолодой человек, бывший майор, за плечами которого немало боевых заслуг. Он в свое время не смог получить образования — так уж сложилась жизнь — и сейчас остро чувствует недостаток знаний. В ведении районного кооператива четыреста магазинов, он контролирует торговую сеть, обслуживающую миллион человек. Без специального экономического образования руководителю не обойтись. «Я — солдат, — говорит У Тин Тун, — зато мои помощники — люди молодые, с университетским образованием, и мне не стыдно учиться у них».
Мы были также в селе Ондо, близ Мандалая. Кооперативное хозяйство здесь объединило сотни семей. Любопытно, что каждый крестьянин сам возделывает свое поле, сажает рис. Но правление знает, сколько зерна он вырастит, сколько продаст государству и какие товары приобретет взамен по своей учетной книжке. Задача такой системы — стимулировать крестьян добиваться высоких урожаев.
Правительство стремится сделать сельское хозяйство многоотраслевым. Кроме риса на полях выращивают хлопок, джут, кукурузу, арахис. Однако урожайность культур все еще невысока. Решить проблему поможет повышение культуры земледелия, кооперирование, расширение посевных площадей. Немало уже сделано: правительство списало с крестьян задолженность, регулярно дает им кредиты, повышает закупочные цены на рис, разрешило продавать излишки зерна на рынке. Построены заводы минеральных удобрений, сооружены десятки оросительных каналов, плотин.
На толях страны работают пять тысяч тракторов, функционируют машинопрокатные станции. В городе Хмоби открылись курсы механизаторов. Тысячи бирманцев получили новые специальности. За руль тракторов сели даже девушки.
Движение по пути прогресса в сельском хозяйстве идет медленнее, чем хотелось бы, и все же оно идет.
АСКЕТИЗМ И ПРАЗДНИКИ
Чинтэ у входа в пагоду Швемодо (в городе Пегу)
Хотя буддизм учит воздержанности, бирманцы умеют радоваться жизни. И это, наверное, закономерно: так же как жизнь в лачугах рождает тягу к красоте, ярким краскам, так и аскетизм религии несет в себе неистребимое жизнелюбие. Врожденная веселость бирманцев находит выход в празднествах.
Самый веселый праздник — новогодний — тинджан.
Новый год приходит в Бирму дважды: в январе — по общепринятому календарю и в апреле — по лунному. Мне довелось встречать в Рангуне… 1336 год по бирманскому летосчислению, начавшемуся в 638 году.
Утром в дверь позвонили. На пороге стояла дочь хозяина дома, четырнадцатилетняя Ма Сан Сан У. В руках она держала поднос с фруктами.
— Тинджан пришел, — улыбаясь, сказала Сан и протянула поднос, — с Новым годом!
И тотчас два ее брата, будто выросшие из-под земли, окатили меня водой с ног до головы. Праздник начался.
Город принарядился. Везде — на эстрадах, в домах, в кабинах водителей, в прическах девушек — замелькали веточки табейбана — золотистого соцветия евгении. Тинджан — это много цветов, шуток, смеха, добрых пожеланий и, конечно, воды. По улицам текут потоки воды.
Когда мир был еще безжизненным и погруженным во тьму, рассказывает легенда, Тинджамин, король натов, велел натам солнца и луны осветить землю. Появились люди и звери, выросли деревья и трава. Тинджамин покинул землю, обещав людям приходить в канун каждого Нового года. С тех пор его встречают весельем и водой. Накануне праздника газеты сообщают предсказания астрологов: на чем явится Гянджамин, что будет у него в руках. В зависимости от этого год будет урожайным, мирным или, напротив, беспокойным.
Праздник открывают дети. В первый день только им позволено обливать родных и прохожих. Потом в игру включаются взрослые. Никто не работает, закрываются все учреждения, кроме почты. Весь народ высыпает на улицу. Студенты и школьники разъезжают в разрисованных грузовиках, которые в любой момент могут стать импровизированными эстрадами. В кузовах машин, превращенных в павлинов и драконов, видны лишь грибы соломенных шляп и мокрые спины. В дни тинджана на каждом углу вы рискуете попасть под водяной «обстрел». Но поскольку в это время года очень жарко, такая процедура нисколько не страшна, даже больше того — приятна.
Водяной «обстрел» в дни тинджана
Раньше тинджан был праздником домашним. Достаточно было опустить цветок в благовонную воду и обрызгать ею близких. Теперь он выплеснулся на улицы, приобрел мобильность и размах. Воду в городе запасают заранее. Все, и стар и мал, вооружаются шлангами и насосами, нейлоновыми пистолетами и просто ведрами. Поливают всех, кроме полицейских, почтальонов и монахов. Даже в официальном приглашении бирманского МИДа на прием по случаю Нового года нам советовали прийти в шортах, шлепанцах и прихватить банное полотенце. Да, никого не щадит тинджан. Но никто и не в обиде. Ведь облить — значит смыть горести и заботы прошлого года, пожелать счастья, щедрых дождей и доброго урожая.
Четыре дня искрится весельем Рангун: на эстрадах и наскоро сколоченных, украшенных цветами подмостках самодеятельные артисты танцуют, поют куплеты, разыгрывают сценки.
Но вот наступает первый день Нового года, и стихают водные баталии. Город становится торжественным. Люди, надев нарядные одежды, направляются в храмы. В Шведагоуне в этот день совершается ежегодный ритуал: обливание водой статуй Будды и священного дерева бодхи. Наступает время размышлений, молитв, пострижения в монахи, всевозможных начинаний. Молодежь отправляется делать добрые дела.