— За здоровье бандитов не пью и счастья фашистам не желаю!
— До смерти, — приказал комендант, — их не избивать! Умирать им слишком рано, пускай еще собственной крови напьются.
Под вечер солнце заглянуло к арестантам. Каждый день перед закатом сюда закрадывается полоска света, и арестованные знают, что день уходит и наступает ночь, ночь размышлений и ожидания: а вдруг она что-нибудь принесет, кто-нибудь придет с приветом из лесу. Шлойме-Довид, правда, перестал уже ждать помощи, на свои силы ему рассчитывать не приходится, — он лежит и тихо стонет. Сегодня ему показалось, что ночь наступила давно. Он попытался открыть глаза, но не смог. Шлойме-Довид пробует раскрыть их пальцами, но чувствует сильную боль. Колет, как иголками.
Лейзер-Вольф давно уже смотрит на окровавленное лицо Шлойме-Довида. Ему не верится, что старик мог выдержать такие побои. Он смотрит на седую голову Шлойме-Довида, на бороду, покрытую кровью, и радуется, что старик жив. Лейзер-Вольф сказал бы ему доброе слово, чтоб приободрить, но он говорить не может. Его изрезанный язык распух, он не в состоянии даже пошевельнуть им. Рот полон крови, которая душит его. Лейзер-Вольф пытается что-то сказать, но издает лишь мычание.
— Что с тобой, Лейзер-Вольф? — поворачивает к нему голову старик. — Крепись, не поддавайся, Лейзер! — Он протягивает руку, шарит ею в воздухе, нащупывает руку Лейзер-Вольфа и кладет голову к нему на плечо.
Прохладная майская ночь.
Комендант «Фрайлебена» спит. Селение словно вымерло. Лейзер-Вольф лежит растянувшись, лицом к земле, и прислушивается к шагам караульного: они то приближаются, то удаляются. Когда солдат удаляется от сарая, Лейзер-Вольф подползает к двери и глотает прохладный ночной воздух. Ему до смерти хочется пить, в глотке сохнет, тошнит от запаха крови во рту. Один глоток воды, и он снова стал бы говорить. Но кто даст ему воды? Правда, ему хотели дать вина. Сам комендант угощал его, Лейзер-Вольфа, вином, чтобы он плясал перед ним. Вот ведь чего захотел!
Гнев пылает в груди Лейзер-Вольфа, его лицо горит огнем, а израненные руки напрягаются, словно готовясь ломать железо. Вот здесь, по соседству с ним, спит пьяный немец. Он, наверное, сладко спит. Лейзер-Вольф представляет себе, как в большой комнате комендатуры, на кровати, что стоит у стены, отделяющей комнату от кухни, спит фельдфебель. В кухне храпит денщик. По улице расхаживает солдат. Жаль, что Шлойме-Довид сейчас ничем не может ему помочь.
Шлойме-Довид не спит. Он лежит скрючившись и тихо стонет. Лейзер-Вольф придвигается к нему и пытается заговорить, Шлойме-Довид слушает его глухое бормотание, но ничего не понимает, а Лейзер-Вольф, едва ворочая языком, горячо дышит ему в ухо:
— Пойду… Мстить… Горит… Вот здесь… — Колотит он себя кулаком в грудь. — Задушить немца… Иду…
Больше говорить он не может, прикладывает руку ко рту, морщится от боли. Отползает к двери, лежит и, затаив дыхание, прислушивается. Караульный приближается, он шагает тяжело и твердо. Шаги нарушают тишину и волнуют Лейзер-Вольфа. Он старается не дышать и ждет, пока шаги удалятся. А когда они затихают, Лейзер-Вольф осматривает дверь. Она держится на замке и двух петлях. Если ее поднять вот так, она повисла бы на одном замке. Он проделывает это быстро и бесшумно. Шлойме-Довид едва слышит, что делает Лейзер-Вольф, но чувствует, что сейчас что-то произойдет, и шепчет про себя: «Пусть силы твои удесятерятся! Отомсти за всех нас, за наше горе! Прости меня, я слаб и потерял зрение…» Лейзер-Вольф не слышит этих слов. Он сторожит. Вот он слышит шаги: приближается его жертва. Сейчас солдат остановится здесь, возле него. Лейзер-Вольф держит дверь за внутренний поперечный брус. Держит крепко, чтобы не качнулась. Держит пальцами, держит зубами… А когда солдат приближается и прикладывает лицо к двери, он вдруг тянет ее на себя…
Два человека, сцепившись, повалились на землю, сжимают, душат друг друга… Шлойме-Довид подполз к двери, шарит руками, ищет, желая помочь…
— Где ты, Лейзер-Вольф? Дай ему, бей, колоти, в живых не оставляй!.. — Он искал камень, обрубок… Но Лейзер-Вольф уже поднялся, сплюнул:
— Лежи, падаль!
С винтовкой в руках Лейзер-Вольф прошел по двору, попытался открыть двери дома. Они не поддавались. Но окна раскрыты: фельдфебель любит свежий воздух. Лейзер-Вольф подкрался к окну, перекинул одну ногу, потом вторую. Вот он и в доме… На столе бутылки… Пахнет вином… Осторожно ступая, Лейзер-Вольф подходит к спящему коменданту и заносит приклад над его головой…