Ерёмин начал делать искусственное дыхание по системе «рот в рот» через собственный платок, зажав Мак`Лессону нос, потом плотно охватив его рот губами и произведя энергичный выдох. Во время выдоха грудная клетка Мак`Лессона несколько приподнялась – искусственный вдох! Появилась надежда, что секретного арестанта удастся спасти. Значит, дыхательные пути проходимы. Грудь Мак`Лессона медленно опустилась – самостоятельный выдох. Снова искусственный вдох, и самостоятельный выдох. Снова… снова…
Ерёмина сменил фрачный лакей – молодой прапорщик жандармерии. Искусственное дыхание продолжалось. Дозвонившийся до Вельяминова жандармский унтер в штатском доложил Ерёмину:
– Вельяминов не в состоянии ни выехать сам, ни прислать свободного врача. Нет ни авто, ни коляски. Просит нас самим немедленно привезти в клинику пострадавшего. У нас «Ролс Ройс» под парами, поедем сами, здесь недалеко, на Загородном проспекте, я знаю, сорок седьмой дом!
Ерёмин оглянулся на директора Департамента полиции. Нил Петрович сам был на грани потери пульса. Его отпаивал холодной сельтерской второй унтер в штатском. Конечно, о сердечных средствах для конспиративной квартиры никто не позаботился.
Ерёмин умел в критические минуты брать на себя ответственные решения. Через минуту безвольное тело умирающего было в автомобиле. Конные казаки обеспечили беспрепятственный и безопасный проезд. Шофер не рискнул ехать переулками, опасаясь непредвиденных препятствий. Проспектами несколько дальше, но надежнее. С Забалканского проспекта поворот налево на Загородный. Вот и сорок седьмой дом! Через семь минут тело Мак`Лессона лежало на холодной клеёнке стола приемного покоя Клиники военно-морской и общей терапии Императорской Военно-медицинской академии. Ерёмина с пострадавшим уже ждал сам главный врач Николай Александрович Вельяминов с дежурным терапевтом и санитаром. Короткий осмотр, прослушивание сердца, команда:
– Укол камфары внутривенно! Искусственное дыхание. Закрытый массаж сердца.
Мак`Лессон был раздет. Врач и санитар принялись за работу.
Вельяминов засек по стенным часам время. Смотрел на больного. От него не укрылись многочисленные красные точки на его теле – следы паразитарных укусов. Но следы травматического характера на теле отсутствовали.
Хорошо зная, кто такой Ерёмин, Вельяминов не задал ни одного вопроса. Через пять минут сменил дежурного терапевта, начал делать закрытый массаж сердца сам. Еремин знаком приказал жандармскому поручику сменить санитара.
Сердце Мак`Лессона так и не удалось заставить биться снова.
Еще через семь минут дыхательные пути сомкнулись. Стало невозможным делать искусственное дыхание. Отсюда следовало, что и закрытый массаж сердца уже бесполезен.
Реанимировать Мак`Лессона не удалось.
Вельяминов был мрачен. Молча ушел мыть руки. Долго полоскал горло содой. Вернулся.
– Это все? – отважился спросить Ерёмин. – Конец?
– Конец, – подтвердил Вельяминов. – Летальный исход.
Подошел дежурный санитар, показал Вельяминову термометр.
– Сколько там? – спросил Вельяминов.
– Двадцать семь и семь, – ответил санитар, – скоро начнется трупное окоченение.
– Справку о смерти составите? – спросил Вельяминова Ерёмин.
– Напишем, – ответил Вельяминов. – После обеда готовы будут и медицинское заключение, и справка о смерти. Подъезжайте, получите.
– Семь бед – один ответ. Прошу ко мне. Стол накрыт. Отобедаем вместе, – пригласил Вельяминова Ерёмин.
– Пожалуй, – согласился Вельяминов. – Вот только распоряжусь. И продолжил, обращаясь к дежурному врачу: – Спустите труп в полуподвал, в мертвецкую. Подготовьте необходимые документы. Я вернусь через час.
Ерёмин в свою очередь подозвал жандармского офицера:
– Господин поручик Синицын, вам задание на пару часиков – приглядеть за трупом. И, сбавив голос, на ухо: – Чтоб врачи не попортили, враги не украли!
Возвратившись на квартиру, Ерёмин уже не застал господина Директора Департамента Полиции. Его встретил прапорщик, успевший снять свой малиновый лакейский фрак и переодеться в синий мундир с аксельбантами. Ерёмин отпустил офицерский конвой, филёров в штатском, оставив при себе шофёра. Обедали молча, не ощущая вкуса.
Вернулись в клинику вместе. Вельяминов был явно не в духе. У Ерёмина на сердце скребли кошки. Он уже представлял себе последствия скоропостижной смерти Мак`Лессона. Недавний триумф сменился поражением. И надо же было случиться этому приступу не в стенах Трубецкого бастиона, а на квартире Особого отдела, да еще в присутствии директора Департамента полиции! Вот скандал, так скандал. То-то будет рад позлословить комендант Петропавловской крепости Эссель! Сегодня же новость будет передана государю императору…