При упоминании имени полковник Дзебоев встал со своего места. Не услышал привычного в таком случае «Прошу садиться».
Джунковский повернулся к Дзебоеву и, глядя ему прямо в глаза, задал вопрос:
– Скажите пожалуйста, Владимир Георгиевич, как долго по времени вы имели возможность ознакомится с Дневником Самвела Татунца?
– Со дня, следующего после прибытия из Санкт-Петербурга ротмистра Кудашева по день вчерашний. С четвертого декабря по тринадцатое, всего полных десять дней.
– Благодарю вас. Ротмистр Кудашев, вам такой же вопрос.
Кудашев также поднялся, ответил:
– Этот Дневник читал еще при мне сам Самвел Татунц в ночь происшествия. Потом я перечитывал его неоднократно в вагоне поезда в пути до самого Асхабада. Раз пять перечитал, это точно. Помню его почти наизусть.
– Это хорошо. Теперь вопрос к вам обоим: почему ни ротмистр Кудашев в своем Отчете о поездке в Санкт-Петербург, ни полковник Дзебоев в своей Справке на мое имя не упомянули два весьма интересных нам имени, двух персонажей, описанных в Дневнике Самвела Татунца?
Кудашев и Дзебоев молча переглянулись.
– Что с вами? – Джунковский прибавил металла в голосе. – Ну, совсем мои сыщики нюх потеряли! Повторяю, эти имена уже были вам известны ранее!
Кудашева осенило:
– Да! Вспомнил – Готлиб и Зигфрид. Из шифровки на пергаменте с лотосом!
– Да! Слава Богу. Теперь вспомните дату написания шифровки!
Кудашев, сжал кулаки, медленно набрал в грудь воздух и процитировал на память:
– «ДОРОГОЙ ГОТВАЛЬД НАША АВАНТЮРА ИНДИЙСКИМИ АЛМАЗАМИ ПРОВАЛИЛАСЬ УМИРАЮ ДИЗЕНТЕРИИ БОЛЬНИЦЕ ШИРАЗЕ НАДЕЖНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ ПЕРГАМЕНТ ПОЙДЕТ ПОСОЛЬСТВО СТАМБУЛ ДЛЯ ТЕБЯ МЕСЯЦ НАЗАД ТЕГЕРАНА ОТПРАВЛЕНО ПИСЬМО ГАМБУРГ ОТЕЛЬ БЕРЛИН ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ ПАРОЛЬ ПЯТНАДЦАТЬ ПЯТЕРОК ПРОПУСК ДВЕ ПЯТЕРКИ СПИСКИ БРИТАНСКОЙ АГЕНТУРЫ РОССИИ СУМЕЙ НА ЭТОМ ЗАРАБОТАТЬ ПРОЩАЙ ОБНИМАЮ ЗИГФРИД ЯНВАРЬ 1907 ГОД».
Повторил:
– Январь 1907 год – дата написания Зигфридом шифрограммы, адресованной Готлибу. А Самвел Татунц встречался с братьями Зигфридом и Готлибом Брауншвейгами в апреле 1907 года!
Джунковский обратился к Дзебоеву:
– Что вы на это скажете, Владимир Георгиевич?
– Виноват, Евгений Федорович. Этот недогляд – следствие моей личной трагедии.
– Объяснение принято. По-человечески, все понятно, логично и объяснимо. Пойдем дальше! Вряд ли в Иране на 1907 год были две пары братьев с именами Зигфрид и Готлиб. Теперь и без глубокого анализа ясно, что имеющиеся у нас два документа противоречивы. Противоречие вот в чем. Самвел Татунц встречался с братьями Брауншвейг – здоровыми энергичными богатыми мужчинами в расцвете лет, инженерами, уже много лет – успешными предпринимателями и контрабандистами. Письмо же написано явно умирающим нищим авантюристом. Так что братья Брауншвейг к Зигфриду и Готлибу из шифровки прямого отношения не имеют. Что в остатке? Некто в Персии в январе 1907 года решил в форме дезинформации неизвестного адресата подбросить эту шифровку в германское посольство в Стамбуле. Три версии – первая: скомпроментировать реальных Брауншвейгов; вторая: по проявленному интересу выявить в среде сотрудников германского посольства информатора английской или российской миссий; третья – устроить в честном семействе дипломатов скандал по принципу – «разделяй и властвуй»! Для нас с вами важно другое: кто, все-таки, направил русского агента в отель «Берлин»? Дзебоев, Кудашев, Джунковский или Ерёмин? Думайте. Я не могу быть уверенным, что когда-либо этот вопрос не станет задавать всем нам российская контрразведка!
Джунковский сел, закурил.
Дзебоев без команды тяжело опустился на стул. Кудашев последовал примеру начальства.
Дзебоев встал, открыл форточку, расстегнул на воротнике крючки. Кудашев без команды выглянул в коридор, поманил вахмистра Митрохина, знаками изобразил кипящий самовар.
– Да, – вздохнул Дзебоев, – не думал, что доживу до допроса в контрразведке. Но раз вопрос поставлен, будем готовы ответить на него. Разрешите несколько скорректировать список подозреваемых, Евгений Федорович. Вы великодушно сами себя в этот список внесли. Так почему остался в стороне барон фон Кюстер? Именно ротмистр Кюстер, исполняющий обязанности начальника Полицейского жандармского управления Средне-Азиатской железной дороги, начинавший службу криптографом, осуществлял расшифровку той злополучной криптограммы!