Кудашев никогда не видел Дзебоева таким взволнованным. По его лицу пошли красные пятна, ему часто не хватало воздуха, чтобы закончить фразу.
От Джунковского тоже не укрылось состояние Дзебоева.
– Перерыв! – объявил Джунковский. – Предлагаю поехать куда-нибудь пообедать. Я четвертые сутки на сухомятке. Борща хочу!
В запертую дверь кабинета два коротких стука.
Вошел вахмистр Брянцев, обратился к Джунковскому:
– Ваше высокоблагородие господин полковник! У ворот в отдел Вас пехотный подполковник спрашивает! На открытом извозчике подъехал. Мокрый весь от снега с дождем…
– Эка новость! Как меня и здесь разыскали?! Проведи его в приемную для посетителей. Помоги раздеться, напои горячим чаем. Я через минуту буду.
Обратившись к офицерам, Джунковский добавил:
– Обед не отменяется. Одеваемся. Постараюсь не задерживаться.
Вышел.
Однако, ждать его пришлось минут двадцать. Вернулся Джунковский не один. Рядом с ним среднего роста старший офицер пехоты в мундире без головного убора. Темные волосы, короткая стрижка, но не брился, видно, неделю. На лице короткий розовый осколочный шрам. На груди орден Святой Анны с мечами и бантом и большая звезда ордена «Лев и Солнце». Пронзительный немигающий взгляд. Кисть левой руки затянута тугой чёрной перчаткой. На левом рукаве мундира свежее масляное пятно.
– Господа офицеры! Прошу знакомиться, подполковник Калинин, Главное Управление Генерального Штаба, служба полковника Монкевица, – представил новоприбывшего полковник Джунковский. – Господин подполковник, представляю вам полковника Дзебоева и ротмистра Кудашева.
И у Дзебоева, и у Кудашева в головах щёлкнуло одновременно: «Разведка!».
Подполковник, не соблюдая субординации, здороваясь, первым протянул руку Кудашеву, стоявшему к нему ближе, потом Дзебоеву.
– Господа офицеры! Будем знакомы. Прошу простить мой внешний вид. Срочность моей миссии заставила меня использовать не только пассажирские, но и товарные поезда. Будка машиниста – не самое комфортное место для путешествия.
Дзебоев уже звонил вахмистру Митрохину:
– Бери машину, бегом в Гранд-отель. Обед на четыре персоны с огня в судках на четвертой скорости сюда! Не забудь «Смирновскую» с белой крышечкой за шестьдесят копеек!
И, обернувшись к Калинину:
– Господин подполковник! Прошу к столу. Горячий чай с лимоном, с мёдом. Через полчаса обедать будем.
– Хорошо. По гороховому супчику страсть как соскучился. Поговорим после обеда. Я к вам по очень важному делу. Но есть вопрос безотлагательный.
– Мы во внимании, – Дзебоев чувствовал, все они на пороге новых событий.
– Дневник владикавказского купца Самвела Татунца еще у вас? Не отправили в Особый отдел Санкт-Петербурга?
*****
Через час совещание было продолжено.
Подполковник Калинин умел приковать внимание слушателей к своему выступлению. Ровный, хорошо поставленный командный голос на уровне камерного восприятия немногочисленной аудитории, без повышенных тонов, но с правильно расставленными интонацией акцентами не давал участникам совещания расслабиться, уйти в собственные мысли. Начал просто. С самого главного.
– Я, подполковник Калинин, уполномочен в устной форме, с вручением в отдельных случаях предписаний в письменном виде, сообщить совершенно секретную информацию. Мои полномочия могут быть подтверждены присутствующим на совещании полковником Джунковским.
Первое: – От имени Помощника первого обер-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба генерал-майора Монкевица Николая Августовича поблагодарить заведующего Особым отделом Закаспийской области адъютанта командующего войсками области полковника Дзебоева Владимира Георгиевича за работу, проделанную по делу особо опасного государственного преступника иноподданного лица, условно называемого Гюль Падишахом, завершившуюся на первом этапе арестом этого лица.
Полковник Дзебоев поднялся с места, принял стойку «смирно» и снова сел.