– Нет, конечно, – признался я. – Зачем оно мне? По пивным банкам стрелять?
– Мало ли зачем. А вообще это плохо. Ладно, сделаем. У меня тут помповое ружье, еще разные игрушки. Зарядами обеспечу. Даже звук передергиваемого затвора, слышимый через дверь, и то благотворно действует на некрепкие умы незваных посетителей, а уж если в воздух пальнуть… Вообще – место тут тихое, спокойное, малолюдное. Зимой, можно сказать, совсем глухое. Но мобильники и спутниковые каналы нормально работают.
– Вот то-то и оно, что место глухое. А какое оно «спокойное», в этом все убедились сегодня утром.
«Теоретически возможны разные ситуации, – тем временем думал я. – Кого-то действительно убили, а потом, когда наш Стэн, по его словам, бегал с вытаращенными глазами, вызывал полицию и будил друзей, а все мы потом ждали да гадали, что же теперь будет, следы преступления ликвидировали. Тщательно и эффективно уничтожили так, чтобы никакой, даже самый опытный эксперт ничего не обнаружил. Наш хозяин видел труп от входа, стоя в воротах, откуда тело опознать трудно: смотреть пришлось против восходящего солнца. А поскольку никого кроме владельца дома тут обычно не бывает, вот и решил, что это убитый. Кстати, владельцу позвонили на сотовый и получили ответ. Стэну потом удалось даже с ним поговорить, поэтому подлинность голоса ни у кого сомнений не вызывала. Но это сосед по кличке Рио сказал, что он сейчас в Москве, а на самом деле мог быть где угодно… хоть за ближайшим забором. Потом некто удалил все следы. Не факт, что чистильщик и убийца – одно лицо, и совсем необязательно, что это хозяин дома. Не исключено, что этот некто – один из присутствующих. И, наконец, нельзя упускать из виду возможность, что Стэн лицезрел труп и следы злодеяния исключительно в собственном сознании. Галлюцинировал. Как вариант – просто все придумал и разыграл перед нами (и перед ментами, что немаловажно!) этакий моноспектакль. Вообще-то он мог. Но вопрос – зачем?» Особенно удивляло, что кроме меня эта тема, похоже, не беспокоила никого.
– Ладно, подумай, – сказал Леонид, затушив свой окурок, прежде чем бросить его в специально приделанную к ограждению балкона баночку. – А пока пойдем ко всем остальным. Холодновато уже тут.
Я вдруг понял, что действительно давно уже замерз, и мы вернулись в дом, ко всей прочей компании. Присутствовавшие на даче Стэна гости происшествием больше не интересовались. Во всяком случае, внешне. Говорили о чем угодно, только не о вероятном преступлении, негласно тема убийства стала табу. К тому моменту компания как раз постановила, что дачные посиделки пора заканчивать. Настроение не возродить, и лучшее, что можно придумать в данной ситуации, это вернуться в Москву. Пока пробки не начались.
Перед рассадкой по машинам ко мне вдруг подошел Владислав, которого Стэн почему-то называл Изей и, несколько смущаясь, сказал:
– Говорят, ты пишешь? Вот, почитай на досуге, я написал, – с этими словами он всучил мне какую-то книжку в мягкой обложке и направился к джипу.
Из-за возникших подозрений в психическом благополучии Стэна, я уговорил его за руль не садиться. Однако заменить водителя сначала никто не смог, каждый имел в крови достаточно промиллей алкоголя. Это кроме меня и Кости, у которого была своя машина. Как почти трезвому (ведь я практически не пил) джип пришлось вести мне, несмотря на неожиданно активные протесты вех остальных. Чуть до драки дело не дошло. Хорошо хоть права с собой захватил.
9. Декорировано под старину
Мегаполис, по своему обыкновению, закрутил делами и заботами, а все те мысли, что беспокоили сознание в «деревне», хоть и отошли на второй план, но из памяти не выпали. О выгодном предложении Леонида я не забывал ни на секунду, но окончательное решение отложил на осень, поближе к началу предполагаемой работы. Срочные заказы, какие-то возможные проекты, в коих мое участие предполагалось, но не гарантировалось, беготня и добывание денег отнимали массу времени и сил.
Несколько месяцев пролетели в подобном режиме, и скоро снова захотелось качественно отдохнуть и телом, и душой. Освежить ум и мыслительную активность. Повысить количество гормонов счастья в крови. Не секрет, что многие работают большую часть дня, а кое-кто даже сутками. График отдельных трудяг превышает двенадцать часов и расписан чуть ли не поминутно, даже в отпуск вырваться некогда. После такого напряга почти каждый чувствует усталость.