Такого на фондовой бирже достичь невозможно — ну разве что вы с самого начала вошли в игру с очень крутой суммой.
Самая симпатичная часть истории еще впереди. Одним весенним вечером я сидел в номере Макса в отеле у Центрального парка. Мы смотрели, как в парке загораются огни, и я спросил: изменилась ли его жизнь теперь, когда он имеет $64 миллиона? Макс на минуту задумался, а потом сказал, что нет, не изменилась. Он по-прежнему живет в том же самом доме, у него по- прежнему те же друзья. Проблемы, конечно, возникают, потому что время от времени его дети читают в газетах, что у их отца $64 миллиона — а он не хочет, чтобы они воспитывались на ложных ценностях. Ну и, конечно, сюда следует добавить радость и удовлетворение от того, что удалось создать свою компанию да еще и побить IBM. И тут он сделал одну оговорку.
— В одном моменте перемены действительно произошли, — сказал он. — Все произошедшее осчастливило моего отца. Мой отец сказал: «Я оказался прав. В конце концов я оказался прав».
И Макс спросил: «Прав в чем?»
И его отец ответил: «Я оказался прав, думая перед приездом сюда, что улицы здесь вымощены золотом».
Так что, если уж речь о действительно больших деньгах, забудьте об игре на акциях. История Макса в различных, естественно, вариантах, повторялась и повторяется учредителями сотен других компаний. Пусть эти $688 миллионов и на бумаге, но если вам принадлежит часть этой суммы, вы можете обменять свои бумаги на все мыслимые реальные и осязаемые вещи, и даже после того, как палубу вашей яхты выстелят ковром, у вас останется еще предостаточно. Инженерам это хорошо известно: недаром они предпочитают компании, предлагающие работникам свои акции в качестве дополнительного вознаграждения. У вас есть акции, и до тех пор, пока находится на них покупатель, это такая же валюта, как и традиционные зеленые банкноты. Вы всегда можете выманить инженеров из RCA, «Сперри Рэнд» или «Дженерал Электрик», потому что там инженеры стоят слишком далеко от вершины пирамиды, и если даже имеют какой-то пакет акций, то в сопоставлении с размером компании их доля мизерна. Так что если у вас есть прибор или процесс, рынок для которого практически созрел, то для них это способ сделать действительно большие деньги.
Иногда налаживание бизнеса в какой-нибудь привлекательной области почти вовсе не требует начального капитала, и это вовсе не ограничено сферой сложных компьютерных технологий. Положим, трое приятелей работают в рекламном агентстве и обслуживают компанию «Крем для волос Космо». Один производит телевизионные рекламные ролики для «Космо», другой — писатель — работает над идеями, а третий — бухгалтер-экономист, то есть продавец и мама-наседка, который и держит людей из «Космо» в кулаке. В прежние времена наши трое приятелей были бы счастливы просто приносить домой $60000 в год. Ныне же они встречаются в одном из манхэттенских ресторанов, где метрдотель стоит в позе кобры с протянутой рукой, в которую даже во время ленча следует всунуть десятидолларовую бумажку. Наши три героя решают основать свое собственное агентство. Каковы их расходы и какова степень риска? Понятно, что им придется снять где-то офис и нанять несколько человек, но поскольку они собираются прихватить с собой и «Космо» в качестве заказчика, эти их расходы будут покрыты. В прочем же — никаких машин, никакого инвентаря, никаких проблем, за исключением добывания новых рекламодателей. Через два года у наших героев уже десять новых постоянных клиентов, фирма дает приличный доход, и они пускают ее акции на биржу. Их собственные доли в фирме, акции которой продаются по цене, в двадцать раз превышающей доходы, теперь стоят несколько миллионов, что, согласитесь, куда как солиднее, чем шестьдесят тысяч в год. (И эти деньги они тоже возьмут, как только разойдутся выпущенные акции.)
Когда вы покупаете акции нового рекламного агентства «Моргнулз, Кивнулз энд Продалз» или новой компании «Диджитал Дейташмяк Компьютерз», у вас всегда есть шанс получить очень приличную в процентном отношении выгоду. Но чудо рыночной капитализации — чудо акционерной собственности — уже принесло учредителям компании шестидесятикратное увеличение их денег. Конечно, не всегда предприниматели вознаграждаются так щедро. В конце концов всегда есть риск того, что вам не удастся продавать свои компьютеры, или что они будут хронически пережигать все пробки в помещении, или что «Космо» вернется к своему старому рекламному агентству.
Но если комната с сидящими в ней людьми, называемая торговой организацией, может стать акционерной компанией (многие и становятся), а офис, опять-таки с сидящими в нем людьми и называемый рекламным агентством, тоже может стать акционерной компанией, то этой концепции предела попросту нет. Многочисленные брокерские конторы жадно выжидают, когда же и они смогут стать акционерными компаниями, то есть не просто продавать чьи-то акции, но и свои собственные тоже. (Прежде чем это произойдет, вы услышите жалобы о том, что чудовищные потребности в капитале на Уолл-стрит могут быть покрыты только финансированием извне, что нынешний уровень комиссионных даже не покрывает текущих расходов, и что половина членов Нью-Йоркской фондовой биржи вот-вот разорится. Потом какая-нибудь нахальная контора выпустит свои акции и за ней последует настоящая лавина — все члены Нью-Йоркской фондовой биржи вместо того, чтобы иметь портфель, состоящий из акций различных компаний на миллион-другой и лишь небольшой доли своих собственных, будут иметь в своем распоряжении двадцать миллионов долларов в собственных акциях и по-прежнему миллион-другой в прочих акциях, что будет уже незначительной долей портфеля. Как сказал однажды Линкольн Стеффенз: «Я видел будущее, и оно работает».)