Вольпин перебил меня.
– В Южной Америке швейцарцы имеют репутацию банка, куда удобно вкладывать грязные деньги. Почти наверняка в списке их клиентов можно найти наркоторговцев и продажных политиков.
От этой темы я предпочел бы держаться подальше. Об отмывании преступных денег говорить пока рано. Чтобы не спугнуть.
– До сих пор их руководство было очень лояльно по отношению к Россу, – сказал я. – Но если они поймут, что могут потерять все, то, наверное, пересмотрят свою позицию. И опять-таки, лучший способ вернуть свои деньги – это позволить вам скупить весь портфель Dekker и затем распродать его.
– Интересно, – пожевал губами Шталь. – Ну хорошо, юноша, а чего хотите вы сами? Вознаграждение в два процента? Аналитики нам не нужны. Наши люди прекрасно разбираются во всех этих схемах.
Я улыбнулся.
– Конечно, своих людей у вас хватает. Вознаграждения мне не нужно. Да вы бы и не заплатили, я же не дурак, чтобы этого не понимать. Все, что мне нужно, – это чтобы вы держали меня в курсе событий. Информировали обо всем, что происходит.
– Тогда в чем же вы ищете свою выгоду?
– Со мной поступили очень непорядочно. – Запальчивость, с которой я произнес эти слова, удивила меня самого. – Я хочу расквитаться.
Шталь улыбнулся. Чувство мести было понятно ему так же хорошо, как и чувство жадности. Любые более благородные мотивы возбудили бы в нем подозрение.
– Что ж, они заплатят. Если мы, конечно, решим воспользоваться вашей идеей, – быстро добавил он. Однако что-то в его голосе подсказало мне, что воспользуются, да еще как. Я не смог сдержать улыбку. Шталь увидел это и подмигнул мне.
– Договорились, – сказал он, вставая. – Мы с вами свяжемся. И скоро.
– Ну, и куда тебя носило с утра пораньше, да еще в таком шикарном костюме? – подколола меня Кейт. Мы только что сели ужинать, салат выпало готовить мне. – Интервью?
Супруги выжидающе смотрели на меня. Я весь день ломал голову над тем, что придется отвечать, когда меня об этом спросят. Но я никак не мог сказать правду. Во-первых, вряд ли Джейми сможет держать язык за зубами, а во-вторых, после того, что я сделал, мне вряд ли будет удобно оставаться в этом доме. По отношению к ребятам я совершил предательство, и на душе у меня скребли кошки. Пришлось солгать:
– Да, интервью. Консалтинговая фирма, занимающаяся подбором кадров для менеджмента. Они прощупывают почву для выхода на российский рынок.
– Серьезно? – Джейми, казалось, обрадовался моим словам. – Что за компания?
– KEL, – сказал я, – маленькая, никому не известная фирма.
– Я знаю их! Там работает Кристиан Дирбури. Он еще учился с нами в Оксфорде. Неужели не помнишь?
Черт! Надо же так проколоться!
– Нет, кажется, не помню, – промямлил я.
– Я могу ему позвонить. Чтобы он замолвил за тебя словечко.
– Не надо, не трать зря время. Вряд ли мы с ними вообще подойдем друг другу. Консалтинговая система слишком похожа на банковскую. Мне вообще не стоило с этим заводиться.
Друзья почувствовали мое замешательство. Но я не мог им признаться, где был и с кем разговаривал. Они поняли, что продолжать разговор мне не хотелось, и не стали настаивать.
Я перевел дыхание.
– Наверное, скоро я отсюда переберусь. Пора искать свой угол.
– Нет! – воскликнули оба одновременно.
– Оставайся здесь. Ну, пожалуйста, Ник.
Я посмотрел на Джейми. Он кивнул, как бы подтверждая слова жены.
– Спасибо вам, ребята, что бы я без вас делал.
В эту ночь я сидел за своим столом, глядя на залитую лунным светом долину. Остаться или нет? Мне здесь было очень хорошо, да и идти, если честно, больше было некуда. Моя квартира уже сдана, и на хороших условиях. Но почему Кейт так горячо настаивала? Скорей всего, дело в Джейми. Возможно, она считала, что я смогу его как-то изменить или, точнее, не дать ему измениться окончательно. Я вздохнул. На это шансов было очень немного.
Но если я останусь, как они отреагируют, когда узнают обо всем? А ведь рано или поздно они узнают. Что ж, Кейт, пожалуй, одобрила бы мой поступок. Она не могла простить конторе то, как поступили со мной, и те перемены, которые произошли с Джейми. А он?
Для него это будет шок. Но в конечном итоге вряд ли он останется в проигрыше. Одна из главных ценностей Dekker с точки зрения Bloomfield Weiss – кадры, а Джейми – одна из ключевых фигур. Ему наверняка предложат должность. А это куда лучше, чем вместе с Dekker пойти ко дну.
В общем, мне удалось убедить себя, что своим друзьям я не причиню вреда.
А братья Росс – что ж, они получат то, чего заслуживают.
Шталь позвонил рано утром, еще восьми не было.
– Мы решили сыграть в эту игру, – проворчал он. – Приезжайте на Бродгейт в десять сорок пять. Мы встречаемся с лордом Кертоном.
Когда Шталь появился в сопровождении двух телохранителей, я уже ждал в холле. Его сопровождающие среднего роста, но все равно возвышались над ним на целую голову. Эта троица забавно смотрелась: вылитый крестный отец в окружении преданных костоломов.
Да они и были костоломами. Люди Bloomfield Weiss славились своей агрессивностью, которая проявлялась не только в финансовой сфере. Технически такая активность называлась слияниями и поглощениями, иначе М&А[8]. Но кое-какие словечки куда лучше передавали смысл того, что обычно происходило: сокращение, рост дохода акционеров, отказ от второстепенных направлений деятельности, выжимание наличных. Впрочем, были и те, что ласкали слух, например «золотой парашют», схема стимулирования менеджмента, и особенно сладкое слово «вознаграждение».
Шталь представил меня просто и энергично: "Паренек, о котором я вам говорил". Его спутников звали Шварц и Годфри. Мы быстро пересекли Бродгейт и направились к автомобилю, поджидавшему нас на одной из боковых улочек, прилегавших к бизнес-комплексу. Головной офис Dekker Ward находился на небольшой улице позади Британского банка. Неминуемые пробки отняли пятнадцать минут. Пешком мы уложились бы за пять.
Раньше мне не доводилось бывать здесь. Именно здесь занимались традиционным, далеким от методов Рикарду бизнесом: трейдингом британскими и бывшими колониальными акциями, делами частных клиентов, небольшими фондами и корпоративными финансами. По крайней мере я полагал, что занимаются они именно этим. Сидя над облаками в трех милях от Сити в Кэнери Уорф, команда Рикарду не знала и знать не хотела, чем на самом деле занимаются в центральном офисе.
Фирма располагалась в элегантном четырехэтажном здании в георгианском стиле со светло-зеленым фасадом. Мы прошли через холл, который вполне мог бы быть просторной прихожей какой-нибудь загородной усадьбы. Человек за стойкой в приемной больше напоминал лакея, чем охранника. Когда наши документы были подвергнуты тщательной проверке, нас проводили к лифту. Этажом выше мы вышли и попали в зал для совещаний. На стенах висели портреты банкиров и финансистов викторианской эпохи, они бесстрастно взирали на длинный полированный стол. Я прошелся вдоль стен, читая надписи на табличках. Там и сям попадались Деккеры и Уарды, но в большинстве это были Кертоны.
Шталь тоже с любопытством осматривался. Ему здесь явно нравилось. Очень нравилось.
– Эй, Дуайт, как ты думаешь, мы можем оформить свой тридцать восьмой этаж в таком же стиле?
Я бросил взгляд на спутников Шталя и с трудом сдержал улыбку.
– Почему нет, – откликнулся тот, которого звали Дуайтом. – Понадобятся фотографии твоего семейства, предков и все такое. А уж художника, который наведет лоск, мы наверняка найдем.
Шталь расхохотался.
– И чтобы обязательно повесили портрет моей бабушки. Ты знаешь, что она была профессиональной свахой? Ну, это такие старушки, которые обстряпывали нужные браки? Великая была женщина, умудрялась делать деньги из воздуха!
Его воспоминания прервал звук открывающихся дверей. Лорд Кертон, высокий, светловолосый, в элегантном костюме, он был воплощением респектабельности и уверенности в себе.