Предисловие
В «Биржевом романе» — книге, написанной от лица Майкла Оливера, рассказывается об очень многом, связанном с игрой на фондовом, товарно-сырьевом и валютном рынках. Акции, инвестиции красной нитью проходят через всё повествование, освещается история биржевых торгов, теория и психология трейдинга. Достаточное внимание уделено графикам — иллюстрациям взлётов и падений цен, отображающим торжество биржевой мысли.
Но вместе с тем книга обладает чертами, свойственными художественной литературе. Все персонажи романа являются вымышленными. Реальные факты переплетены с большим количеством выдуманных историй. Книга, пронизанная детективным сюжетом, изобилует неожиданными поворотами, в которых, наряду с «биржевыми ловушками», раскрываются и характеры главных героев.
Мемуары Майкла, берущие начало с 1970-го года, дополняются рассказами его отца Хью Оливера и так называемого дяди Билла — яркого представителя биржевого мира.
Синтетический жанр книги способен вызвать интерес у широкого круга читателей. Однако, учитывая основную направленность романа на освещение процессов, происходящих в сфере биржевой торговли и финансов, он будет особо интересен людям, имеющим отношение к фондовому, товарно-сырьевому и валютному рынкам, экономистам, финансистам, так же как и студентам экономических вузов.
Часть I. Неожиданное наследство
Глава 1. В один день 1970-го года
Прозвеневший внезапно звонок не был вестником свежей почты или очередного приглашения на собеседование. Передо мной стоял элегантно одетый молодой человек с папкой в руке, представившийся поверенным юридической конторы.
— Вы — Майкл Оливер? — в его вопросе я уловил утвердительные нотки. Едва дождавшись моего озадаченного кивка, странный посетитель с места в карьер перешёл к изложению сути дела, приведшего его ко мне.
— Вы упомянуты в завещании недавно скончавшегося в Чикаго Питера Оливера — родственника вашего отца. Покойный не оставил прямых наследников. Согласно его последней воле именно вам должны быть переданы бумаги, — с этими словами он протянул мне папку.
Моё удивление всё нарастало. Я не знал никакого Питера Оливера. Мой отец вообще никогда не рассказывал мне о наших родственниках из Чикаго. Самого отца в последний раз я видел и слышал в тринадцатилетнем возрасте в 1962-ом году, когда он, определив меня в престижную частную школу в Нью-Йорке, тепло попрощался со мной, сказав, что уезжает на длительное время в Европу.
Как мне стало известно впоследствии, в тот же день отец развёлся с матерью. Даже повзрослев на восемь лет, я так и не разобрался в мотивах его поступка. Мне по-прежнему казалось, что отношения родителей были просты и безоблачны. Ведь на моей памяти они практически никогда не ссорились...
Моя мать спустя некоторое время вторично вышла замуж, родила двоих детей. Погружённая в заботы о новой семье, она довольно редко навещала меня. Но из наших непродолжительных бесед я знал, что ей тоже ничего неизвестно о дальнейшей судьбе моего отца. Хотя про него она рассказывала исключительно хорошее. Выделяла его ум, деловые качества, смелость и решительность. Говорила, что мне достались от него способности к учёбе, и он непременно гордился бы мною…
Я чисто машинально взял в руки протянутую мне загадочную папку. Конечно, я хотел поскорее узнать, что там внутри, резонно полагая, что содержимое папки поможет мне найти ответы на мои многочисленные вопросы. Однако ситуация была в высшей степени неординарна…
— Я не имею никакого представления о том, что там может быть. Вполне возможно, что здесь кроется какая-то ошибка. Не уходите пока, — обратившись к посланнику, я всё ещё не мог поверить в реальность происходящего, но мои пальцы уже скользили по шероховатой поверхности папки…
— Уверяю вас, никакой ошибки здесь нет. Распишитесь, пожалуйста, в получении.
Я, пожав плечами, подписался, и молодой человек поспешил ретироваться, оставив меня один на один с необычной посылкой…
После некоторых усилий я, наконец, сумел высвободить бумаги из заточения. И на свет вышли не письма и не документы, как я предполагал, а разноцветные листы, разукрашенные цветными эмблемами, пронумерованные и скреплённые печатями. По титульным надписям я без труда догадался, что это были акции различных компаний — всемирно известных гигантов, приобретённые в 40–50-е годы.