Для того чтобы проверить это предположение я первым делом решил выяснить, существовал ли вообще Питер Оливер из Чикаго. Наняв дорогого частного детектива, я погрузился в ожидание. Спустя некоторое время он доложил мне, что Питеров Оливеров в Чикаго достаточно много, и трое из них скончались в 1970-м году. Однако…один из них был простым рабочим, умершим в результате несчастного случая на стройке, другой — преступником, скончавшимся в тюрьме, а третий, хоть и был богат, не оставил после себя никаких бумаг…
Теперь у меня не оставалось никаких сомнений в том, что Питер Оливер — вымышленный персонаж, его в действительности не существовало, как и не было таинственного завещания…
Так, я пришёл к выводу, что во всём происшедшем есть рука дяди Билла, все нити ведут к нему, и следующим моим шагом непременно должен стать откровенный разговор с ним. Его фигура явно стояла особняком, больше него никто не радел за меня на Нью-йоркской Фондовой Бирже.
Но удобный случай всё никак не представлялся — я не знал, как начать трудный для меня разговор.
В конце концов, я, просто улучшив момент, когда мы остались вдвоём, не мудрствуя лукаво, прямо заявил: — Дядя Билл, а не было никакого завещания.
— Какого завещания, Майкл? — дядя Билл удивлённо спросил.
— Того, по которому я получил акции в наследство в 1970-м году.
Дядя Билл сосредоточенно посмотрел на меня…
— Расскажи мне с самого начала, Майкл. Я кое-что знаю, но далеко не всё. В моём пазле не хватает очень многих деталей.
До этого я чуть рассказывал дяде Биллу о себе, об отце, в частности о том, что в 1962-м году мои родители развелись, и он уехал в Европу. Касался я немного и своего пришествия на биржу. Но про все перипетии того дня 1970-го года в этот раз я рассказал впервые…
Дядя Билл очень внимательно меня выслушал… Когда я закончил, он тяжёло вздохнул и медленно, будто по слогам, проговорил: — Теперь всё понятно. Это был от начала до конца план твоего отца, Майкл.
— Моего отца? Ты знал его?
— Да, мы с ним дружили. Вместе воевали во времена Второй мировой войны.
— Значит, ты и есть тот самый его друг из Чикаго, с которым он переписывался?
— Да, именно так, Майкл.
— Тогда тебе должно быть хорошо известно, где он находится сейчас? — я был безмерно рад тому, что впервые за 5 лет что-то стало проясняться.
— Нет, вынужден тебя огорчить, Майкл. Я с ним не переписывался после его отъезда. Лишь однажды за всё это время я получил от него телеграмму, — дядя Билл сделал многозначительную паузу.
— Телеграмму? Что за телеграмму? — моё любопытство било через край.
— Телеграмма была послана из Индии, Майкл, за полгода до твоего пришествия на биржу, — дядя Билл не спешил раскрывать все карты. — Хотя я не думаю, что твой отец обязательно был там. Вероятней всего, телеграмма была послана из Индии для отвода глаз, просто чтобы замести следы...
— И что было там написано?
— Всего несколько слов: — Через 6 месяцев к вам придёт Майкл. Позаботься о нём, но так, чтобы никто не узнал об этом. — И всё. Не было даже подписи, но я, конечно, догадался, что это от него. Мы с твоим отцом долго дружили и понимали друг друга с полуслова.
— Удивительная история, дядя Билл. И что ты сделал после того, как получил телеграмму?
— Я, в первую очередь, позаботился о том, чтобы соседнее с моим место на Нью-йоркской Фондовой Бирже было зарезервировано за тобой. И это не составило для меня большого труда. Так как в 1970-м году наблюдался некоторый спад биржевой активности, много трейдерских мест сдавалось в аренду. Но, думаю, что и это твой отец предвидел... Однако впоследствии я решил всё-таки не рисковать, и арендовал «твоё место» ещё за 2 месяца до твоего появления... Я боялся, что кто-то на него может претендовать, — дядя Билл обстоятельно излагал события более чем 5-летней давности.
— А что было дальше? — картина всё ещё не складывалась у меня воедино.
— Ничего особенного. За неделю до твоего прихода я просто сделал так, чтобы табличка о сдаче торгового места в аренду была визуально хорошо заметна, — улыбнулся дядя Билл. — И на этом моя подготовительная миссия была завершена. Обо всём остальном ты знаешь…