Это неожиданное заявление. Ведь вы намного превзошли других трейдеров.
Мне кажется, что как брокер я добился бы много большего. В этом деле я действительно преуспел, и
оно соответствовало моему характеру.
Тогда зачем же вы втянулись в торговлю?
Торговать я начал потому, что некоторые клиенты говорили мне: «Вы так хорошо разбираетесь в
рынках — почему бы вам не заняться просто торговлей?» Поначалу я сопротивлялся, однако, выдержав шесть месяцев, все же начал торговать. А дальше пошло по возрастающей.
Вы помните свои первые сделки?
В своей первой сделке я сыграл на повышение и заработал кое-какие деньги. Затем я открыл спрэд
«покупка облигаций/продажа бумаг «Джинни Мэй», что было почти равносильно длинной позиции.
Рынок упал, и я потерял все заработанные деньги плюс еще 50000 долл. Поскольку я как брокер
зарабатывал около 50 000 долл. в месяц, то отнесся к этому так, будто на этот раз я не заработал
ничего. Но вкус поражения мне очень не понравился. Поэтому я сократил размер позиций и начал
торговать немного активнее. Это происходило во время медвежьего рынка 1979 года. Но я этого не
понял и в течение всего спуска играл на повышение.
На каком основании?
Потому что клиенты твердили мне, что процентные ставки не могут возрасти слишком сильно.
[Облигации дешевеют, когда растут процентные ставки. Эта базовая взаимосвязь иногда сбивает с
толку новичков. Падение цен на облигации при росте процентных ставок можно объяснить так: если
процентные ставки растут, то это означает, что все имеющиеся менее прибыльные инструменты
становятся не привлекательными для инвесторов. Чтобы инвестор захотел приобрести облигации с
низкой купонной ставкой, цены на них должны значительно упасть, чтобы прибыль от них была
равна прибыли от облигаций с высокой купонной ставкой, приобретенных по номиналу.] Например, я выполнял приказы «CitiBank» и «Citicorp», которые покупали в течение всего падения рынка. Их
солидные представители утверждали, что имеют собственное видение ситуации и реализуют его на
практике.
Что бы вы делали, случись такое теперь?
Теперь я знаю особенности различных институционалов. Взять хотя бы «CitiBank». Раньше я
покупал, потому что покупали они. Если «CitiBank» покупает, то теперь я могу заключить, что они
просто перераспределяют активы или же меняют дюрацию своего портфеля. Теперь я меньше
прислушиваюсь к мнению портфельных менеджеров, поскольку они обычно планируют на гораздо
более длительную перспективу, чем я. Тогда я этого еще не понимал.
То есть вы больше не обращаете внимания на их оценки?
Я слушаю их походя. Я больше не читаю интервью с портфельными менеджерами в «Barren's».
Особой пользы из них я никогда не извлекал, как, наверное, и любой другой трейдер.
Иными словами, ваша ошибка была не в том, что вы прислушивались к мнению других людей, а в
том, что это были не те люди.
Я не знал, как определить — те это люди или не те. Я был наивным парнем, который рассуждал
примерно так: «Если крупный клиент покупает, то рынок должен пойти вверх».
Фактически у вас не было ни стратегии, ни плана, ни системы. Вы, как говорится, просто «палили от
бедра».
Точно! Со временем я начал овладевать механизмом получения прибыли. «У меня есть прогноз, который я хочу опробовать на рынке», — думал я раньше, а теперь стал задумываться о другом:
«Как из всего этого извлечь прибыль?»
Чему вы научились к тому времени?
Я понял, что прогноз не так уж и важен. Гораздо важнее прислушиваться к рынку. Я научился
реагировать на его колебания, а не упираться в свой прогноз.
В 1980 году одним из моих клиентов была компания «Solomon Brothers». В то время она играла на
понижение облигаций, а они выросли с 65 до 80. Если бы я прислушался к этому крупному клиенту, как в 1979 году, то опять бы крупно проиграл.
Что тогда подсказало вам не подражать клиенту?
Проигрыш 1979 года, которым я обязан чужому мнению — здравой оценке умных людей,
оказавшейся абсолютно неверной.
Чему вы обязаны своими успехами?
Я научился анализировать данные с котировочного аппарата и выработал неплохую интуицию.
Тогда мы, то есть мои клиенты и я, настолько крупно играли на рынке облигаций, что наши
спотовые сделки могли практически останавливать рынок. Фактически мы сами создавали
некоторые уровни поддержки и сопротивления. Тогда это было не так уж трудно. Думаю, что
несколько месяцев подряд у меня почти не было проигрышных дней.
Могли бы вы достичь такого же результата без клиентских счетов?
Надеюсь, что да. Думаю, это не было самоисполняющимся пророчеством. А может, и было. Я не