«CityBank» или «Solomon Brothers», в отличие от меня, еще не уделяли особого внимания этому
рынку», — пояснил Ковнер.
Одна из главных особенностей, которую обнаружил Ковнер, была связана с ценовым спрэдом
(разницей) между различными фьючерсными контрактами.
Фьючерсные контракты предполагают поставку в определенном месяце (например, в марте, июне, сентябре и декабре). По теории процентных ставок выходило, что в основной фазе делового цикла
цена ближайшего контракта (например мартовского) должна быть выше (а доходность — ниже), чем
у последующего (то есть июньского) контракта. У двух ближайших к поставке контрактов такая
зависимость действительно отмечалась, но, по наблюдениям Ковнера, у более отдаленных пар
контрактов разница цен в первые недели торговли нередко почти отсутствовала. Поэтому в своей
первой сделке он купил контракт на процентную ставку с отдаленным сроком поставки и продал
еще более отдаленный контракт. Расчет был таков: со временем, когда купленный контракт станет
ближайшим, ценовой спрэд между этими двумя контрактами расширится.
Та, первая, сделка прошла как по писаному, и Ковнер пополнил ряды трейдеров. Его вторая сделка
была также основана на внутрирыночном спрэде (покупка одного контракта с одновременной
продажей другого на одном и том же рынке). В данном случае он купил ближайший контракт по
меди и продал более отдаленный, рассчитывая, что из-за ограниченного предложения цены на
ближайший контракт будут расти быстрее, чем на отдаленный. Хотя расчет Ковнера в итоге оказался
верным, он поспешил и проиграл. Тем не менее по результатам обеих сделок Ковнер оставался в
выигрыше: его исходные 3000 долл. возросли почти до 4000.
По-настоящему я приобщился к торговле лишь на третьей сделке. В начале 1977 года на рынке
соевых бобов наметился явный дефицит. Рынком двигал спрос. С каждой неделей цена продуктов
переработки сои оказывалась выше ожидаемой: цифры были невероятные. Я отслеживал июльско-
ноябрьский спрэд [ценовая разница между июльским контрактом на старый урожай и ноябрьским
контрактом на новый урожай]. Факты, казалось, говорили о том, что запасы соевых бобов скоро
иссякнут, поэтому я решил, что цена июльского контракта поднимется еще выше относительно
ноябрьского. Спрэд между июлем и ноябрем составлял тогда примерно 60 центов в пользу
июльского контракта и некоторое время держался в узкой области консолидации вблизи этого
уровня. По моим расчетам, я мог легко выйти из сделки, если бы спрэд опустился чуть ниже зоны
консолидации, центов до 45. Я тогда недооценил возможную волатильность спрэда. Я открыл один
спрэд (т.е. купил июльский контракт и одновременно продал ноябрьский) при разнице цен около 60
центов, и она возросла до 70. Тогда я открыл второй спрэд и продолжил наращивание позиции за
счет текущей прибыли.
Какого же размера она достигла в итоге?
В итоге она выросла примерно до 15 контрактов, но прежде мне пришлось перейти в другую
брокерскую фирму. В начале сделки я торговал через маленькую брокерскую фирму. Ее глава — сам
старый биржевой трейдер — ежедневно проверял состояние сделок и обнаружил, чем я занимаюсь.
К тому моменту размер моей позиции увеличился до 10—15 контрактов. Залоговый депозит по
одному прямому контракту составлял 2000 долл., а по спрэду — лишь 400.
«Ваша спрэдовая позиция аналогична длинной прямой позиции, — заявил он. — Поэтому я
повышаю ваш залоговый депозит с 400 до 2000 долл. на контракт». [Залоговый депозит по спрэду
ниже, чем по прямому контракту, ибо считается, что нетто длинная или короткая позиция будет
намного волатильнее спрэдовой. Обоснование: бычья составляющая спрэда способна отчасти
скомпенсировать ценовое движение ее медвежьей составляющей. Однако в условиях дефицита
межурожайный спрэд (например, покупка июльского контракта на соевые бобы против продажи
ноябрьского контракта по ним) может оказаться почти таким же волатильным, как и нетто длинная
или короткая позиция.]
Очевидно, он был всерьез озабочен рискованностью вашей позиции.
Да. Его беспокоило, что я внес только 400 долл. залога на один спрэд, хотя он мало чем отличался от
нетто длинной позиции.
По сути, он был не так уж и не прав.
Абсолютно прав. Но я на него разозлился и поэтому перевел счет в другую фирму. Какую именно —
не скажу, а почему — сами скоро поймете.
Вы разозлились оттого, что решили, будто он поступает несправедливо, или же...
Ну, насчет несправедливости я не уверен. Но точно знаю, что увидел в нем преграду на пути к моей