Женщина подошла совсем близко и коснулась плеч герцогини, которая даже не обернулась. Она смотрела в сторону, куда унеслись лошади, а пыль начала оседать на землю. Куда поехал герцог? В Павию или в замок здесь, в Милане? Диане не думала, что он проделал столь долгий путь, чтобы наговорить кучу гадостей и уехать обратно. Это слишком долгая дорога.
— Не порадовал,— кивнула герцогиня, подняла серые юбки и направилась внутрь госпиталя,— пожалуй, сегодня я поеду в замок. Томмасо! Мне нужна лошадь!
Тут же появился молодой человек, который уже сроднился с работой в госпитале и не замечал тяжести и бегущего времени:
— Да, Ваша Светлость?
— Мы поедем в замок.
Томмасо тут же пришел в легкое недоумение, но быстро взял себя в руки. Он еще не знал, что герцог вернулся, все произошло слишком быстро. Но надо было его поставить в известность:
— Его Светлость вернулся, нам надо ехать.
— Слушаюсь, Ваша Светлость,— он выпрямился во весь рост и гордо выпятил грудь, резко вспомнив, что он рыцарь, а не нянька возле больных.
Бьянка была подана очень быстро, так же быстро Диана раздала всем указания и пообещала вернуться как можно скорее.
Даже когда она забралась на лошадь, даже по дороге и возле ворот она так и не придумала повода, почему возвращалась в замок. Но точно не потому, что герцог так велел. Она не знала, там ли он находится. Возможно, он уехал в Павию.
Он ее обидел, но она продолжала скакать на лошади, гордо восседая в седле. Так же гордо она зашла в сам замок, где, увидев ее, Карло расцвел и поклонился.
— Ваша Светлость, я очень рад вас видеть.
— Я тоже, Карло. Его Светлость здесь?
Мажордом кивнул и указал на лестницу, ведущую наверх:
— Герцог в своих покоях.
Диана тут же прошла к лестнице и стала подниматься, придерживаю юбки. Только сейчас она поняла, что стоило бы переодеться, смыть с себя смрад и грязь, но продолжала идти. Все это мелочи, ее запах и вид- это последствия того, что она подарила многим жизнь. А если герцог не хочет смотреть на нее, то пусть не смотрит.
Она толкнула дверь в его покои, прошла внутрь, сразу увидев мужа, снимающего верхнюю одежду. Он обернулся, стоя перед ней в белой камичи:
— Вам уже надоело играть в святую, Ваша Светлость? Решили, что вышивать гораздо интереснее? Не пачкает руки и нет омерзительного запаха…
— Хватит!— Перебила она его и подошла ближе,— я пришла лишь сказать, что ужасно сожалею о том, что вы мой муж! Жестокий и жадный! Я лечила и ваших людей, рыцарей, которых вы сами сюда отсылали! И это благодарность?
Диана вскипела, а думала, что пока ехала, то утратила пыл. Но ошиблась! Сейчас, как никогда хотелось высказать все, что наболело за это время.
Стефано слегка опешил, было видно, что он стал нервничать. Никто и никогда не перечил герцогским словам. Никто! Никогда! Кроме нее, Дианы! Конечно, это его злило.
— Вы решили, что я поддамся на женские крики и тут же кину к вашим ногам мешки с золотом?
Он рывком скинул с себя камичи, оставаясь по пояс обнаженным. Диана привыкла к этой картине, его нагота ничуть не смущала.
— Не мне надо золото, а вашим людям!— Она подошла ближе и ткнула в его грудь пальцем,— я не нуждаюсь в ваших кровавых деньгах, но к сожалению, они нужны раненым и больным.
— Мои раненые чаще умирают во время сражений, а за обычными горожанами присматривают монахини!
— Вы видели тех монахинь, Ваша Светлость?— Диана вспомнила дряблых старух, которые еле передвигались по госпиталю,— им самим нужна помощь.
Она наконец перевела взгляд на его грудь, потом ниже, возле пупка, и резко ахнула, даже отпрянув на шаг назад:
— У вас рана!
Стефано только одарил ее недовольным взглядом и схватил свежую камичи:
— Это царапина. Пройдет, как только я наконец окажусь в тишине.
Но Диана как будто не слышала его слов, подошла ближе, чтобы осмотреть «царапину», откинула край белоснежной ткани камичи, которую он уже надел. Это была далеко не царапина, края раны разошлись, кровоточили, имели багряно-красный вид, что говорило о том, что рана воспалилась.
— Вам нужна помощь!
— Мне нужен покой…
— Я промою вашу рану…
— Вы правы, мне нужна помощь,— тут же улыбнулся он.
Как хорошо, что он быстро сдался, Диана мысленно помолилась Пресвятой Деве Марии. Не хватало, чтобы герцог такого величественного рода умер от заражения крови. Она быстрым шагом прошла к двери и выглянула наружу:
— Карло! Срочно нужна кипяченая вода и чистая ветошь! И прошу вас, позовите доктора…
Она не договорила, потому что ее рот был прикрыт ладонью герцога.