А раненый взмолился к лекарю:
- Ухожу я, Пётр... ухожу. Напиши... за меня письмо... - еле выговорил он.
- Что ж торопишься-то, друг? Преодолей, прошу... Фантомная боль сильна, но не смертельна. От гноя мы избавились, - вытирая глаза, но не дрогнув голосом, сказал лекарь.
- Моя фантомная боль не в ноге... Болит дом... которого у меня... не будет... Болит... сильно болит алтарь... у которого мне не стоять... Болят колыбели... детей... моих и Симиных... нерождённых детей... - стал бредить раненый, приподнялся на локтях и дико завращал глазами. - Всё это здесь и ждёт меня!
Потом он рухнул на подушку и впал в забытьё.
Тут Лизу, к вящему негодованию брата, какая-то сила толкнула вперёд. Она бросилась к раненому. Её тут же вытолкнуло назад, и освещённое пространство взорвалось слепившей глаза вспышкой, а потом сменилось тьмой.
Ваня возмущённо засопел - как он расскажет учителю о том, что не успел рассмотреть и осмыслить?
Но сестра сидела на полу и горько плакала. Зашиблась, наверное. И Ваня должен позаботиться о младшей, а не о впечатлении, которое он произведёт на учителя.
- Поднимайся, Лиза, - сказал старший. - Ушиблась? Позволь...
- Я не ушиблась, - ответила сестра и поднялась. - Плачу не от своей боли.
- Ты точно здорова? - Ваня стал испытывать раздражение. - Болтаешь чепуху...
- Я дальше сама пойду, - совершенно спокойно, как ранее брат, ответила Лиза. - Теперь я точно не побоюсь. Нам нечего бояться. Там - тоненький палец сестры указал на темноту - ждут помощи. Вовсе не хотят забрать наши жизни, как я раньше думала.
И твёрдо зашагала к другому концу громадной залы.
Ваня проследил взглядом за тем, как маленькая светлая фигурка исчезла в чёрной пасти дверного проёма, и ощутил странную боль. А ещё любовь к взбалмошной сестре.
Утром семья встретилась за накрытым в столовой зале завтраком: приехал батюшка, требовалось соблюдать порядок.
Батюшка приласкал детей, потрепал за толстую щёку Лёню, который дулся, как мышь на крупу из-за требований гувернантки сменить одежду, надеть рубашку с ненавистным жабо, топорщившимся на груди, и воланами на рукавах, которые лезли то в блюда, то в краски, то цеплялись за углы.
Ваня попытался поймать взгляд сестры, чтобы дать знак остаться в столовой, но она держалась, как всегда, надменно-отстранённо и упорно глядела только в свою тарелку.
Когда взрослые остались для кофею, а детей повели заниматься, Лиза сама шепнула брату:
- Ближе к обеду встретимся здесь!
Ваня хотел возмутиться: вот раскомандовалась! Но сестра что-то явно знала, поэтому он только скрипнул зубами.
Родители куда-то уехали на коляске, и Ваня нашёл способ сократить занятия с учителями математики и французского, которые учили детей в пяти-шести помещичьих семьях в округе.
Когда он спустился в столовую, сестра стояла возле шкафа, нетерпеливо постукивая в паркет башмаком из светлой козловой кожи.
- Вот где ты ходишь, а? - набросилась она на Ваню, словно сама была старшей. Поэтому брат сказал грубовато:
- Зачем звала?
Глаза Лизы приняли странное выражение, словно она хотела и удивить, и испугать, и наградить разом.
Сестра вытащила из кармана какую-то дамскую штучку с золочёными застёжками.
Губа Вани непроизвольно оттопырилась в полном презрении к таким вещам.
- Погоди кривиться. Лучше смотри! - воскликнула она, открыла застёжки и поднесла распахнутый блокнотик к лицу брата.
Но это был не блокнот. Это была парная миниатюра. На одном портретике - молоденькая красавица-тётушка, которая и в старости была чудо как хороша, а на другом...
- Андрей Николаевич Лутков! Тётушкин жених!.. - торжественно воскликнула Лиза.
- Не похож... - неуверенно сказал Ваня.
- Похож! - заупрямилась Лиза. - Человек был при смерти, откуда сходство с портретом!
- Зачем звала-то? - как можно равнодушнее спросил Ваня.
Ему было досадно, что он не догадался хотя бы вглядеться в тётушкины вещи, которые она никогда не прятала. Ну, лежали и лежали на комоде в её комнате какие-то безделушки. Он не девчонка их разглядывать.
- Нужно найти письмо! - заявила Лиза.
Ваню снова прошила досада от пяток до макушки - ну почему он первым не догадался о письме? Всё логично: они стали свидетелями неизвестного явления. Важно найти возможное письмо от поручика Луткова. Найти и передать тётушке. Чтобы она не пеняла на справедливость и благостность Мира, оставшись без своих детей. И тогда Ваня сможет написать работу, которая, возможно, будет награждена золотой медалью. А батюшка будет хранить её в витрине рядом с дедовскими реликвиями.
- Даже не думай про свою работу! - вдруг заявила сестра. - Это семейная тайна!