В 1850 или 1851 году Леопольд фон Герлах стал президентом «Берлинского общества распространения христианства среди евреев», взявшись за исполнение тех же функций, которые обозначил его основатель генерал Иоб фон Вицлебен. Точная дата неизвестна из-за отсутствия докладов общества за эти годы69. Как и генерал Иоб фон Вицлебен, Леопольд фон Герлах сочетал занятия делами христианства с должностью генерал-адъютанта. Антисемитизм утверждался в высших эшелонах прусского общества, а заметное участие евреев в революции лишь способствовало этому. Фон дер Марвиц пророчески предупреждал в 1811 году: либерализм приведет к тому, что «наша древняя и любезная Бранденбург-Пруссия превратится в махровое еврейское государство»70.
21 июня Бисмарк сообщил брату о том, что уезжает в Потсдам «для политических интриг», а 3 июля уже писал Александру фон Белову-Гогендорфу:
«На прошлой неделе я был в Потсдаме, где встречался с лицами высокого и очень высокого положения, которые излагали свои позиции гораздо решительнее и яснее, чем можно было ожидать с учетом всего того, что произошло. Я также смог убедиться, получив возможность взглянуть на конфиденциальное письмо царя, в том, что война с Россией существует только в воображении до тех пор, пока не разразится гражданская война здесь и наш правитель не призовет русских на помощь. Обо всем остальном – в устном изложении»71.
В тот же день, 21 июня 1848 года, образовалось «Общество за короля и отечество», полулегальная ассоциация юнкеров-лендлордов, имевшая не более десяти – двадцати членов в каждой провинции. Они должны были вступать в другие организации, не ставя их в известность о существовании такого общества, оказывать влияние на местное население и докладывать в центральный комитет в Берлине о настроениях в целом по стране. Действовали как открытый, так и тайный комитеты. Последний возглавлял Людвиг фон Герлах72.
Камарилья понимала, что недостаточно ни открытой, при королевском дворе, ни тайной деятельности. Нужны и другие рычаги политического влияния, в том числе и собственная газета. Об этом шли разговоры и до 1848 года, но дальше разговоров дело не пошло. Теперь, в эру относительной демократии консерваторы особенно остро ощутили необходимость в печатном рупоре. Бернхард фон Бисмарк так описывал трудности, с которыми они столкнулись:
«Хотя финансовое положение и платежеспособность владельцев поместий были весьма зыбкими, и мои в особенности, мне удалось своим примером, устными и письменными убеждениями собрать деньги на поддержку консервативной прессы. Подписав гарантийное письмо и получив в кредит несколько тысяч талеров, я, мой брат и Клейст-Ретцов оплатили первоначальные расходы. Иначе газета закрылась бы, едва появившись»73.
1 июля 1848 года вышел в свет первый номер «Neue Preussische Zeitung» («Новой прусской газеты»). Поскольку на заглавном листе был изображен железный крест, ее сразу же назвали «Kreuzzeitung» («Крестовой газетой»). Бисмарк с самого начала принял живейшее участие в ее издании. Он писал для нее статьи и регулярно посылал редактору Герману Вагенеру свои комментарии. Мы располагаем одним из первых его откликов. В июле 1848 года Бисмарк, получив первый экземпляр газеты, отправил Вагенеру восторженный отзыв, выразив одновременно и полезное предложение:
«Недостаточно рекламных объявлений. В нашей сельской глухомани они просто необходимы. Женщины не могут без них существовать, и выживание газеты во многом зависит от рекламных поступлений. Новые издания могут помогать себе перепечаткой заметок из солидных газет и только лишь средствами внешнего оформления могут создавать впечатление важного источника информации… Надо заимствовать объявления о рождениях, смертях и свадьбах из «Шпенер-Фоссише», на мой взгляд, целиком или, при необходимости, без фразеологии. Только представьте себе, как много женщин читают в газетах только объявления. Если нет объявлений, то они запретят мужьям покупать газету»74.
В начале сентября Герлах пометил в дневнике: Бисмарк «смотрится почти как министр… очень деятельный и умный помощник для нашего штаба камарильи»75. Герлах возвышался над всем поколением молодых консерваторов вроде Вагенера, Клейста-Ретцова и Шеде и в силу непререкаемой авторитетности в сфере юстиции и судопроизводства, и благодаря исключительно чистой, свойственной только святым, христианской вере. Бисмарка никак нельзя было бы причислить к лику святых. Он не служил и референдарием в высшем провинциальном суде Герлаха и вряд ли разделял его идеи применения христианских принципов к государству76.