Это была хорошо продуманная стратегия. Прусское внешнеполитическое ведомство оставалось очень небольшим по меркам великой державы, вакансии открывались редко, попасть туда было очень непросто. Обратившись к министру иностранных дел Фридриху Ансильону[33], Бисмарк получил именно такой совет: сначала приобрести опыт в административных органах, причем в западных прусских провинциях, где продвижение по службе шло быстрее, а потом уже пытаться строить дипломатическую карьеру. Надо сказать, что Ансильон — потомок французских гугенотов, в конце XVII века переселившихся в Пруссию по религиозным мотивам, — скептически относился к способностям выходцев из классических юнкерских семейств и поэтому воспринял инициативу молодого просителя без особого энтузиазма.
Итак, сдав весной 1835 года необходимые экзамены, Бисмарк начал работать в качестве аускультатора (или, говоря современным языком, стажера) в судебных учреждениях Берлина. В его воспоминаниях эта служба описывается в исключительно саркастическом ключе. Молодому человеку казалось, что он вынужден заниматься какой-то чепухой под руководством идиотов: «Лица и учреждения нашей юстиции, в которой началась моя деятельность, давали моему юношескому уму больше поводов для критики, чем для одобрения»[34]. Впрочем, ничего удивительного: такая реакция типична для многих амбициозных и талантливых молодых людей, вдруг оказавшихся на низшей ступени карьерной лестницы и вынужденных выполнять скучную, примитивную, порой бессмысленную работу под руководством гораздо менее одаренных начальников. В случае с Бисмарком к этому добавлялась его глубокая нелюбовь к бюрократической рутине.
Даже столичные развлечения не являлись достаточной компенсацией. Отто продолжал участвовать в светской жизни Берлина, «был постоянно влюблен, но часто менял предмет своего обожания»[35] и делал все новые долги. Впрочем, находиться поближе ко двору Бисмарк считал полезным и для своей будущей карьеры. Одновременно он готовился к сдаче экзаменов, необходимых для поступления на службу в административный аппарат прусского государства.
Для достижения цели Бисмарку требовалось представить две письменные работы, одна из которых должна была быть посвящена философским сюжетам, а вторая — непосредственно связана с вопросами государственного управления. Кроме того, следовало выдержать устный экзамен, на котором кандидат должен был продемонстрировать не только свое знакомство с основами экономики и права, но и общий кругозор. Для написания обеих работ Бисмарк взял отпуск и отправился весной 1836 года в родной Шёнхаузен. Своему другу Шарлаху он писал: «Ты бы очень смеялся надо мной, если бы видел меня сейчас. Уже четыре недели я сижу в заколдованном замке с остроконечной аркой и стенами толщиной четыре фута, с тридцатью комнатами, из которых только две меблированные, пышными дамасскими покрывалами, цвет которых еще можно опознать по нескольким пятнам, массой крыс и каминами, в которых завывает ветер […] При этом я никогда не был так доволен, как теперь; я сплю по шесть часов в день и нахожу большое удовольствие в учебе — две вещи, которые я долгое время считал невозможными»[36].
Письменные работы были закончены в весьма короткие сроки; первая называлась «О природе и применении присяги», вторая — «Об экономности в государственных финансах». Экзаменаторы признали их удачными, а их автора, по итогам устного экзамена, весьма одаренным молодым человеком. При ближайшем рассмотрении, однако, обе работы выглядят не более чем старательно выполненными рефератами, лишенными особой оригинальности и творческой мысли. Впрочем, для начинающего чиновника ни то ни другое не было обязательным.
В июле 1836 года Бисмарк приступил к службе в правительственном президиуме города Ахен, то есть администрации одного из округов, на которые делились прусские провинции. Рейнская область стала частью Прусского королевства совсем недавно, по итогам Венского конгресса 1815 года. Самих жителей региона, разумеется, никто при этом не спрашивал. Поскольку прирейнские земли долгое время находились под сильным влиянием революционной, а затем наполеоновской Франции, в обществе были распространены либеральные идеи и привычка к вольностям. Это уже само по себе создавало почву для конфликта с Прусским государством. Добавлял напряженности и религиозный фактор: рейнландцы являлись в массе своей католиками, в то время как господствующей конфессией в Пруссии был протестантизм.
33