— Так вы не были в плену? — спросил Кузьменко.
— Не был. — Носов нахмурился, на его высоком лбу вздулась жилка. Он недовольно спросил: — Чем вызван ваш вопрос?
— Красноармеец Дудник утверждает, что видел вас в фашистском концлагере.
— Бред! И Дудника не знаю, — возмутился Носов. Потом несколько раз сокрушенно покачал головой. И тут же доверительно сказал: — Видно, кому-то нужно меня оклеветать. Может быть, даже немцам, чтобы спасти своего человека.
С нескрываемой обидой в голосе он снова начал пересказывать, как и почему очутился на оккупированной территории. При этом не спускал взгляда с лица Кузьменко, а на Рязанова смотреть избегал, учуяв, что от него может исходить опасность.
Иван Федорович про себя отметил, что, если Носов действительно враг, то у него, должно быть, стальные нервы.
— Все, о чем вы рассказываете, я знаю, — прервал Носова Кузьменко. — Раз вы отрицаете, что были в плену, мы должны провести следственный эксперимент.
— Делайте, что найдете нужным. — Носов махнул рукой и чуть скривил губы в ухмылке. — Я говорю правду.
Рязанов привел двух командиров. Их и Носова посадили на скамейку у стены. Затем ввели Дудника. Кузьменко наблюдал за Носовым. У того на лице не дрогнул ни один мускул.
— Красноармеец Дудник, вам знаком кто-либо из сидящих здесь командиров?
Боец внимательно посмотрел на сидевших на скамейке и задержал взгляд на Носове.
— Мне знаком этот лейтенант.
— Назовите его фамилию.
— Фамилии не знаю. Но мы вместе служили в пятьдесят шестом полку. Он был командиром взвода связи.
— Где и при каких обстоятельствах вы попали в плен?
— Двадцать второго сентября при форсировании реки Трубеж наш полк был разбит. Там я попал в плен и был направлен в концлагерь, — где и встретил этого лейтенанта.
— Вы убеждены, что не обознались?
Дудник еще раз пристально посмотрел на Носова.
— Не обознался. Лагерь был маленький. Около ста пленных. — И утвердительно закончил: — Там я его видел.
Носов ухмыльнулся и бросил:
— Чушь какая-то!.. — И с усилием поджал дрогнувшие губы. Он хотел еще что-то сказать, но Кузьменко предостерегающе поднял руку.
— Товарищ Рязанов, протокол готов? — Получив утвердительный ответ, обратился к командирам: — Подпишите протокол. И вы, Дудник.
Когда командиры вышли, Кузьменко вновь спросил Дудника:
— Чем занимался в лагере лейтенант?
— Не знаю. Наверное, чем и все. Нас гоняли на земляные работы на аэродроме.
Уставившись на красноармейца горящими глазами, Носов выкрикнул:
— Фамилии не знаю! Чем занимался в лагере — тоже не знаю!
— Лейтенант Носов, вам будет предоставлена возможность говорить и оправдываться, — резко оборвал его Кузьменко и, обращаясь к бойцу, потребовал: — Объясните, в связи с чем вы запомнили лейтенанта.
— Запомнил потому, что его в группе других командиров отправили на расстрел за подготовку побега. Об этом нам объявил перед строем комендант лагеря.
Носов всплеснул руками и рассмеялся.
— Чудеса да и только! — и, оборвав смех, ткнул пальцем в свою грудь и выкрикнул: — Вот я! Живой! Это клевета!
Дудник встал и, не спуская взгляда с покрывшегося красными пятнами лица Носова, отчеканил:
— Я никого не оговариваю. Всё, что сказал, сущая правда.
Когда Дудник ушел, Носов некоторое время молчал, но на его лице не было растерянности.
— Продолжаете утверждать, что не были в плену?
— Утверждаю.
Кузьменко сделал знак Рязанову, и тот вскоре вернулся с сержантом Широковым. Увидев Носова, сержант остановился. Его губы на побитом оспой лице расползлись в улыбке,
— Жив! — сдавленным от волнения голосом произнес Широков. — Жив, Василий Пантелеевич!
С лица Носова сошли красные пятна. Он с усилием перевел дыхание и проглотил подступившую к горлу слюну. А сержант застыл, не понимая, почему лейтенант смотрит на него, словно затравленный волк.
— Не узнал, товарищ лейтенант? Это же я, сержант Широков, твой помкомвзвода.
Носов опустил голову и молча уставился в пол.
— Носов, вы знаете сержанта Широкова?
Пауза. Потом вздох и тихий ответ:
— Знаю.
— Ну, вот, узнал. — Широков вновь заулыбался. — Как же тебе, Василий Пантелеевич, спастись-то удалось?
Носов продолжал молчать, опустив голову.
— Чего молчишь? — с недоумением спросил сержант и посмотрел на Кузьменко. С его рябого лица сошла улыбка.
— Видимо, у Носова есть причина не радоваться встрече с вами. — И Кузьменко покосился на лейтенанта. — Расскажите, сержант, как вы попали в плен.