18
Восемнадцатого января сорок второго года началось наступление Южного и Юго-Западного фронтов. Прорвав оборону на участке Балаклеи и Красного Лимана, войска углубились в оборону противника, образовав Барвенковский выступ. В полосе наступления батальона стрелковой бригады Черевичного должна была завершиться операция по захвату лже-Шмидта.
В ожидании Рязанова время текло медленно. Петров и Кузьменко нет-нет да и посматривали на часы. Наконец он появился в дверях. Лицо от мороза красное, глаза блестят задором. Он поднес руку к ушанке и доложил, что задание выполнено.
Первым не выдержал Кузьменко. Он пружинистой походкой подошел к Ивану Федоровичу.
— Кого привел? — нетерпеливо спросил он и пожал ему руку.
— «Шмидта» и еще двух солдат.
Петров тоже подошел к Рязанову.
— Спасибо, Иван Федорович, — произнес он. — Спасибо.
Он направился к скамье, стоявшей у стены, и жестом пригласил сесть его рядом.
— Где «Шмидт»?
— Я его оставил под охраной в моей комнате, а солдаты в комендатуре.
— Расскажите, Иван Федорович, как все было. Понимаю, что устали, поэтому доложите основное. Подробности изложите потом в рапорте.
Рязанов сознавал, что, невзирая на усталость, не имеет права быть лаконичным. Он не сомневался, что после доклада начальник заставит его отдыхать. Но сам сразу же начнет работу с лже-Шмидтом. Любая деталь операции может оказать помощь в работе с задержанным. Поэтому, рассказывая о ходе операции, он старался говорить о главном, опуская детали, не имевшие прямого отношения к лже-Шмидту. Рассказал, что вместе с разведчиками выбрал в полосе наступления батальона место для засады. Там были небольшие овражки. Это позволило замаскировать бойцов. Засаду организовали в десяти километрах от того места, которое было указано лже-Шмидту. Расчет простой: до места встречи было еще далеко, поэтому немцы могли быть не очень бдительными, и фактор неожиданности должен был сыграть главную роль в завершении операции.
Дорогу заминировали таким образом, чтобы, подорвав мины одновременно, не дать возможности противнику ни двигаться дальше, ни отступить к Славянску. Высланный в сторону города дозор условным сигналом сообщил, что немцы приближаются. Вначале показалась крытая грузовая автомашина, за ней бронетранспортер и еще автомашина. Когда колонна въехала в засаду, командир группы разведчиков подал сигнал. Но минер замешкался, и первая машина проскочила мину, а последовавшим взрывом повредили бронетранспортер. Сзади колонны также раздался взрыв.
Иван Федорович честно признался, что не слышал команды открыть огонь и начал стрелять по фашистам лишь после того, когда бойцы бросили гранаты в грузовики, открыли огонь. Он, меньше всего обращая внимание на ход боя, высматривал среди противника офицера. Но найти не мог.
Сопротивление немцев хотя и начало ослабевать, подобраться к подбитому бронетранспортеру было трудно. К Рязанову подполз командир группы и сказал, что захвачен в плен солдат, который заявил, что командир их взвода убит, а другой офицер в бронетранспортере. По ослабевшему огню было очевидно, что бой кончается. Но в это время стали отчетливее слышны артиллерийские раскаты наступающей Красной Армии, группа могла попасть под обстрел своей артиллерии. Командир бросился к бронетранспортеру и приказал всем сдаваться. Но ответа не последовало. Тогда несколько бойцов влезли в поврежденную машину и вытащили офицера. Сняли шлем. По щеке текла струйка крови. Боец-санитар осмотрел голову немца. Оказалось, что он не ранен, а ударился головой о броню при взрыве мины и потерял сознание. Ему наложили повязку. Придя в сознание, офицер на ломаном русском языке спросил, кто командир. Ему указали на Рязанова.
— Ви ест польковник Петроф? — с удивлением спросил немец.
Рязанов в свою очередь поинтересовался, зачем ему нужен полковник. Офицер, прежде чем ответить, прислушался к приближающему валу артиллерийского огня. Обвел вокруг взглядом и, убедившись, что кроме него и двух пленных солдат никого нет, сказал, что он подполковник Шмидт и что он сегодня намеревался перейти на сторону Красной Армии. Ему помешали доехать до того места, где он должен встретиться с полковником Петровым.
— Я пообещал офицеру, что немедленно доставлю его к полковнику, — широко улыбаясь, закончил Рязанов.
— Солдаты знают этого офицера? — поторопил его Кузьменко.
— Говорят, не видели его раньше. Думаю, они не врут.
— Спасибо, Иван Федорович, — Петров крепко пожал его руку. — Ну, а теперь отдыхать.