— Вы морской командир,— продолжал он инструктаж, опять прибегнув к помощи Шубина-старшего,— оказались по обстоятельствам службы в родных краях. Там живет ваша мать, с которой вы многие годы не встречались, не помните ее с рождения и идете ее навестить.
— Повторяю: вы идете выполнять приказ командования флота и хотите попутно навестить мать. А вместе с тем, как мы говорили вчера, вы по паролю установите там нашего человека и выполните порученное задание. Назад возвращаться не потребуется. Вы будете ожидать нашего прихода там. Это будет вам первый экзамен. А дальше вас ждет море, юг, обеспеченная жизнь...
Шубин-старший, механически переводя слова шефа, наблюдал за сыном. Про себя думал: «Экзамен... легко сказать. Вот удастся ли его выдержать, этот экзамен? Не многих ожидает радужная перспектива, которую так живописует Генрих».
Алексей заметно нервничал, что не укрылось от взора Шубина-старшего.
— Я все понимаю, господин Вильке, переведи, отец. Все понимаю. Но я никогда не был в тех краях, совсем не помню мать. Может, ее там уже и нет совсем. А вдруг она со всеми эвакуировалась на восток? Что тогда?
— Мы это тоже предусмотрели. Тогда вы пойдете по другому маршруту. Разыщите человека по фамилии Витвицкий, инженера-дорожника. Вот адрес. Он поляк, давно живет в России, перед ним таиться не надо. У него остановитесь, найдете человека, о котором я говорил, и будете выполнять задание. Все ясно?
— Здесь-то ясно. А вот когда в руки энкаведэ попадешь, то вся ясность пропадет. Я вам рассказывал, как побывал в их лагерях.
Немец понял конец фразы и без перевода, пренебрежительно махнул рукой:
— А-а! То был пустяк! Маленький воришка, который не умел, как это говорят русские, спрятать конец в воду. Ну ладно,— начал раздражаться Вильке.— На самый крайний случай: вы — дезертир. Вчерашняя легенда. Не забыли? Вас будут судить. Может представиться удобный случай — попытайтесь бежать; дезертиров они не очень охраняют. А если осудят, так теперь они за это не в тюрьме держат, а отправляют на фронт, чтобы там осужденный искупил свой проступок. А это как раз то, что вам и надо. При удобной ситуации, особенно когда русские начнут отступать, перейдете фронт и возвратитесь к нам. Конечно, тогда вы задание не выполните и экзамен не выдержите. Но, повторяю, это на самый крайний, последний случай. Ясно, господин Шубин?
— Все ясно...
Такой разговор состоялся три дня назад. А сегодня Шубин-старший и Ятаров с наступлением темноты простились с ним на берегу пролива. За линию фронта пошел еще один агент абвера — 3юйд-113.
Старший лейтенант Карнов — начальник войскового поста — вот уже третий час настойчиво допытывался у сидящего перед ним молодого человека во флотской форме, кто он и с какой целью появился в прифронтовой полосе.
Допрашиваемый, назвавшийся Нилиным Алексеем Андреевичем, утверждал, что в этом районе он проездом, а в прифронтовую полосу следует с поручением своего командования: разыскать энскую морскую бригаду и отобрать из ее состава специалистов, служивших во флоте до списания на берег. В подтверждение допрашиваемый ссылался на изъятые у него при задержании командировочное предписание и приложенное к нему письменное задание. Внешне все было будто логично.
Но Карнова несколько смущало и настораживало поведение Нилина. Он все время суетился, требовал поскорее освободить его, заискивал, прятал глаза от прямого взгляда и никак не мог найти подходящего места своим рукам. Задержанный явно что-то не договаривал. Когда Карнов заявил, что показания в ближайшее время уточнит через командование части, командировавшей его сюда, Нилин стал еще больше волноваться и сетовать на то, что проверка затянется, так как его часть находится далеко отсюда, на южном побережье, поэтому-де из-за такого досадного недоразумения он сорвет выполнение задания. Карнов также обратил внимание и на такую, казалось бы, малозначительную деталь: обычно аккуратно и даже элегантно одетые флотские офицеры и младшие командиры, с которыми ему не раз приходилось встречаться, заметно отличались от сидящего напротив. Одежда ка незнакомце плохо отутюжена, на рукавах несколько мешковатой фланелевки сохранились следы складок от долгого хранения. Правда, это ни о чем не говорит: ведь война, может всякое быть. Части морской пехоты, сформированные из числа моряков, ранее служивших на боевых кораблях, действительно есть в составе отошедших сюда войск Красной Армии. Но проверить сомнения стоило, раз они возникли.