— Я не враг.
— А кто же вы? Невинный путешественник? К мамочке шли, а попутно за поездами должны были наблюдать, так, что ли? Ну увидели вы, к примеру, десять-двадцать поездов за день, ну сто за десять дней, и что? Пока вы эти данные довезете на лодке Вильке, все изменится. Не будьте наивным, Шубин, не считайте нас несведущими! Где ваши средства связи?
— Их у меня нет.
— А как же вы намеревались вызвать лодку к берегу?
Шубин молчал. Он понял, что должен уступить этому седому майору. Раскрыть одну-единственную деталь, чтобы отвязался, не тянул за душу.
Шубин медленно, с расстановкой, видимо, строго следя за своими фразами, назвал район, где должен был встретиться с мастером шоссейных дорог Витвицким: станица Кущевская дом возле ветлечебницы. Пароль: «Здоров ли дядюшка Степан Никитич?» Ответ: «Степан Никитич здоров, но у супруги его малярия».
— Так, Витвицкий! А кто еще?
— Других нет.
— Не говорите глупости. Абвер так не работает.
Шубин сорвался:
— Откуда вы знаете, как работает абвер! Вот и старший лейтенант позавчера все внушал мне, что абвер действует не так...
— Не сомневайтесь, знаем, не первый раз с его товаром встречаемся. Кстати, и сейчас кроме вас у нас сидит еще один человек от господина Вильке. Между прочим, более разумный, чем вы. Идите сейчас в камеру и хорошенько подумайте, посоветуйтесь с единомышленником! Уведите его!— закончил Васин.
Следователь, ведущий протокол допроса, вышел за дверь:
— Поместите его в другую камеру, в 17-ю,— громко сказал он конвоиру. Когда его ввели в нужную камеру, «мастер ушосдора», он же лейтенант Румянцев, находился уже там. Новичок глянул искоса: рослый средних лет арестант в очках сидел на нарах и яростно ругался.
— Знал бы, что к такому посадят, не согласился бы,— проворчал вместо приветствия Шубин.
— Что, интеллигент?— отозвался «Витвицкий».— Тебе труднее. А я вот уже привыкать стал к здешним условиям. Вроде даже отвлекаюсь. Ты кто же такой будешь?
Шубин не ответил.
— Ну молчи, молчи. Тут молчаливых не очень жалуют.
— А тебя жалуют?— бросил со злобой Шубин.— Ты уже раскололся?
— Что я? Если уж Посол раскололся...
— Врешь!!!— не вытерпел Шубин.
— Не кричи. У меня с ним вчера очная ставка была. Уж не вашу ли милость он ждал, да не дождался?
— Та-ак...— протянул Шубин.— Значит, это у тебя я должен был спросить про здоровье Степана Никитича...
Где-то в глубине души еще таилась надежда, что этот очкастый не поймет, не отзовется на пароль, оставит хотя бы каплю надежды на то, что еще не все карты биты. Но тот сказал:
— У меня, у меня: «Степан Никитич здоров, у супруги малярия». Ну что, надо считать, что Зюйд пришел по назначению? Будем докладывать гауптману...
— Пошел ты!..
Шубин бросился на нары и так, лицом вниз, молча лежал без сна до рассвета.
«Да, крепковат, вражина»,— думал майор, возвращаясь к себе. Его с нетерпением ожидал капитан Михайлов с радиотелеграммой в руках.
— Очень срочно, товарищ майор! Радисты просят ответ.
Васин пробежал глазами текст: «Ждите сегодня две тонны груза квадрате 107—301, приемные сигналы: три костра, опознавательный сигнал — зеленый свет. Готовность приему сообщите».
Ясно: Вильке клюнул на «просьбу» Посла, Только кого он пошлет?
— Радистам ответить, что к приему готовы. Товарищ Михайлов, взвод разведки в полном составе и двух переводчиков из группы Юдина подготовьте к 23.00. Я скоро вернусь.
Он вызвал машину и отправился с докладом к полковнику Иванову. Дело не терпело промедления.
„Гости“
Младший лейтенант Заозерный построил взвод перед крыльцом. Васин осмотрел бойцов, объяснил задачу:
— Между станицами Ольгинская и Брюховецкая, западнее озера, сегодня оттуда,— он кивнул головой в сторону Крыма,— ожидается прилет «гостей». Предположительно будут двое. Командиру взвода приказываю к часу ночи выложить костры по третьему варианту. Сигнал на сближение — зеленый свет фонаря. Старшим группы назначен майор Юдин. Какие вопросы будут, товарищи бойцы?
Все молчали. Младший лейтенант Заозерный ответил:
— Вопросов нет, товарищ майор, все будет выполнено как приказано, мы уже тренировались.
— Будьте осторожны, товарищи. «Гостей» надо принять вежливо, желательно живыми. С группой сближения пойдут два переводчика, одежда для всей группы штатская. Ну, в добрый путь!
А в 2.00, с опозданием против времени, указанного в радиограмме, на 30 минут, в воздухе послышался рокот мотора. Затем он стих; вновь заработали моторы уже удаляющегося самолета.