Белка сорвалась с места, взбежала по руке Джорджа, остановилась на плече, сунув мордочку ему прямо в ухо, и что-то тихонько прощелкала и просвистела. Потом метнулась на другое плечо, прыгнула на свисавшую с кедра ветку и, взмахнув пушистым хвостом, исчезла в кроне, засыпав «битлов» снегом. Отряхиваясь и улыбаясь во весь рот, Джордж поднялся, прочистил ухо пальцем.
– И что она тебе сказала? – поинтересовался Пол. – Какую тайну открыла?
– Она сказала… – Джордж нахмурился, состроив одухотворенное лицо властителя флоры и фауны. – На тайном беличьем наречии, что в совершенстве знаю я, она поведала мне, братья… – Джордж остановился в затруднении, и за него закончил Джон:
– Но я не понял ничего.
– Да нет, кое-что все-таки понял, – возразил Джордж. – Правда, она, скорее, не сказала мне это, а показала.
– Мы не ошиблись, это девочка? – состроил заинтересованную рожицу Пол.
Но Джордж не обратил на его глупую шутку внимания и продолжал:
– Вот, подумайте сами. Белка. Красота, а не зверь. Мы только увидели ее, и сразу стали счастливее. А посмотрите вокруг – лес, прекрасный лес. И от того, что они тут есть – этот лес, эта белка, – нам уже хорошо, правда?
– Допустим, – кивнул Джон. – И что дальше?
– Мы всё терзались и мучились, что же такое мы должны делать или, наоборот, не делать, чтобы менять мир к лучшему. А ведь все просто, как велосипед. Пракрити Майя открыла мне: мы должны просто быть. Пока мы есть, мир и будет меняться к лучшему.
– Как-то это слишком просто, – скривился Джон. – Даже проще, чем велосипед. Это как самокат.
– Точно, – поддакнул Ринго. – Шовинизм какой-то. Джордж покачал головой:
– Не так уж и просто. «Быть» – это тяжелая работа. Как у вьючной лошади. Вы еще увидите…
– Вьючная лошадь, говоришь? – пробормотал Джон и замолчал. – Боюсь, что ты прав, – неожиданно согласился он. – «Быть» можно по-разному. Жрать и спать, это еще не быть. Творить и пахать как лошади, вот как должны «быть» мы. Тогда мы что-то изменим. Если нас будут слушать, люди будут меняться, а с ними и мир изменится… Чего расселся, парень, – кивнул он Ринго. – Пошли!
– Но ведь всё когда-то кончается, – повторил недавнюю сентенцию Пол, еле поспевая за Джоном. – Мы, конечно, постараемся, изо всех сил будем стараться, но мы не вечны, рано или поздно нас забудут…
– А надо, чтобы не забыли, – твердо сказал Джон. – Вот Христа уже две тысячи лет не забывают.
– Опять ты за свое, – погрозил Пол пальцем. – Давай лучше о нас говорить. Без сравнений. – Он повернулся к Джорджу. – Ну а если все-таки забудут?
– Значит, мы не выполнили свою миссию, и горе этому миру.
Они подошли к институту и увидели желтую «Волгу», а рядом – шофера, беседующего со сторожем. Таксист их заметил и заулыбался.
– Володя, переведи, пожалуйста! Вот уж не думал, что целых «битлов» повезу! Нашим расскажу, не поверят! Хотя, поверят, про вас уже везде трубят! – Он горячо пожал музыкантам руки. – Григорием меня кличут. Ребята, я ваш фанат со школы еще! Вы не против? – Он показал на фотоаппарат «Зенит», висящий у него на шее.
Сделав дюжину снимков в разных ракурсах и сфотографировавшись с «битлами» в обнимку, счастливый водитель пригласил их садиться.
Прощаясь с уже падающим с ног Сухотиным, Пол сказал:
– Мы сейчас встретили в лесу чудесную белочку.
– Белочку? – переспросил тот по-английски. Потом сказал по-русски водителю: – Белочку они встретили. – Оба засмеялись. Потом сторож вновь обратился к «битлам»: – Это ничего, нормально. Вы, джентльмены, какой день подряд пьете-то?
Те в ожидании разъяснений переглянулись, но сторож лишь махнул рукой:
– Ладно, бывайте, гении. Пойду-ка я домой, посплю. А то, не ровен час, и меня белочка посетит.
Музыканты забрались в салон.
– А может, к Виктору заедем по пути? – предложил Пол, когда они выехали на широкую дорогу.
– Не рановато? – покачал головой Джордж. – Он нас на ленч приглашал. А сейчас только девять утра.
– Я спать хочу, – проскулил Ринго.
– Гитару заберем и сразу уедем, – настаивал Пол. – У меня мелодия в голове вертится, хочу в отеле подобрать… А позже снова приедем.
– А если она уже ушла в свой университет? – невинно спросил Джон.
– Нет, ей к одиннадцати, – возразил Пол и осекся. – Ну ты… При чем здесь…
– Ладно, – усмехнулся Джон понимающе. – Заедем. – Он был в хорошем настроении. – Может, и дома еще.
Машина неслась с горы, забирая влево, к железнодорожному переезду. Ринго задремал. Глянув на хмурого Пола, Джон дурашливо затянул: