Выбрать главу

– Это да, запрещали, – подтвердила Наталья, – но вы знаете, у нас такая страна – что больше всего любят, то и запрещают, а чем сильнее запрещают, тем больше любят.

– Моя русская тетя, – встряла Йоко, – говорила русскую пословицу: «Насильно мил не будешь».

– Есть такая пословица, – кивнула Наталья, – но это немного не о том.

– А о чем?

– О нас с тобой, – с кривой усмешкой глянул на жену Джон.

Наталья посмотрела на него, на Йоко, засмеялась мягким смехом и спросила:

– Вы – Джон Леннон?

– По жене определили? – отозвался он вопросом на вопрос.

– Да нет, просто меня предупредили, что самый остроумный и язвительный в вашей компании – Джон Леннон.

– В таком случае я – это он, – кивнул Джон.

– А своих артистов у вас тоже сначала запрещают, а потом любят? – наивно хлопая глазами, спросила Барбара.

– Всякое бывает, – отозвалась Наталья. – Вы никогда не слышали такую фамилию – Высоцкий?

– «Ви-соц-кий», – наморщив лоб, по слогам повторила Барбара. – Нет, не слышала. Нежинский, Чайковский, Ви-соцкий…

– Я обязательно познакомила бы вас, – сказала Наталья, уже снова обращаясь к Джону, – мне кажется, вы чем-то похожи. Он также чужд условностям и не признает границ. Тоже женился на… на иностранке.

– И что вам мешает нас познакомить? – спросил Джон.

– Он умер, – грустно сказала Наталья. – Совсем недавно, полгода назад. И я до сих пор не могу научиться говорить о Володе в прошедшем времени.

– В этом, слава богу, мы с ним не похожи, – цинично заметил Джон.

– Сплюньте через левое плечо.

– Что? – не понял Джон.

Тут их разговор прервал человек, который незаметно подошел к компании и значительно посмотрел на Наталью. Она с видимым сожалением стала прощаться. Вынула из сумочки косметичку. Блеснули лезвия маникюрных ножниц. Ринго поспешно сделал шаг назад и спрятался за Джорджа. Но в отличие от британского посольства в США тут ему никто ничего отстригать не собирался. Из косметички Наталья извлекла тонкую визит-ницу и раздала несколько карточек.

– Ребята! Девчонки! – говорила она при этом. – Вы уж простите, что я так, по-простому, я ведь из деревенских. Когда будете в России, приезжайте к нам на дачу. Витя только на работе такой, знаете, какую он наливку рябиновую делает?! У нас там речка Нехлюдка, после бани нырять можно прямо в прорубь. Я сама помидоры выращиваю, садовника не брали, поварих всех и горничных размалеванных уволила, сама шти варю…

Она поочередно обняла Джона, Пола, Джорджа и Ринго и по русскому обычаю троекратно их облобызала. Все растрогались, а Барбара и вовсе прослезилась.

Незаметный человек повлек «битлов» и их менеджера на лестничную площадку.

– А наши подруги? – воскликнул Ринго.

– Подождут здесь, – бесцветным голосом отозвался незнакомец.

Они поднялись на второй этаж и вошли в большую комнату, где пахло крепким табаком, портупеей и чернилами. У закрытого бордовой бархатной портьерой окна стоял т-образный стол. Сидящий за ним пожилой мужчина с обрюзгшим желтым лицом сделал приглашающий жест, затем заговорил по-русски. Незаметный человечек принялся переводить:

– Уважаемые господа Старр, Харрисон, Леннон, Маккартни и Истман. Передайте, пожалуйста, ваши паспорта.

Все подчинились. Человек принял стопку документов и выдвинул ящик стола. Запахло оружейной смазкой. Он вынул пачку небольших отрезков бумаги, печать и штемпельную подушку. Громко хекнув в печать, он крепко вдавил ее в визы и подписал каждую старомодной чернильной авторучкой. После этого он промакнул подписи громоздким бронзовым пресс-папье с рукояткой в виде всадника с саблей и знаменем. Затем вложил визы в паспорта, положил сверху еще три и протянул провожатому. Тот передал их гостям. Истман уложил документы в бордовую папку.

– Визы вам, а также госпожам Леннон, Маккартни и Бах выданы сроком на тридцать дней, начиная с одиннадцатого декабря, то есть, значит, с завтрашнего дня. Министерство культуры СССР оплатило вам восемь авиабилетов компании «Аэрофлот», рейс двести сорок два, вылет из Лондона в восемнадцать часов тридцать минут по местному времени. На регистрацию прибыть за два часа. По прибытии доложить… То есть в смысле вопросы есть?

Джон Истман поднял руку, как отличник за школьной партой.

– Разрешите? Человек кивнул.

– А как с нашим багажом? С аппаратурой? У нас одни усилители весят полтонны плюс гитары, микрофоны…

– Значит, объясняю, – перебил человек за столом. – По всем ограни… органи… зационным вопросам обращаться не ко мне. А обращаться к вашему непосредственному гастрольному директору от советской стороны Брониславу Валерьяновичу Вепреву. Он ждет вас в коридоре. На скамеечке. Все! Аллее! – Человек хлопнул желтой ладонью по столу и встал, давая понять, что аудиенция окончена.