– Уж не меня ли, юная леди, не меня ли, Джей Хендерсона, королевского любимца и акробата… Королевского акробата и офицера… Офицера, которому рукоплескали… Вы сейчас осмелились…
Люси спряталась за спину Джона.
– Эй, мистер, остыньте, – посоветовал он. – Она просто оговорилась.
– Ах-х, так? Па-апрашу приготовиться к внешнему визуальному осмотру багажа без вскрытия упаковки и демонтажа, без нарушения целостности объектов въезжающих в Новотопию субъектов! – зычно выкрикнул таможенник. – Ввозите ли вы вещи, запрещенные, согласно космическим законам, к ввозу в государство Новотопия? А?! – прищурился он. – «Да» и «нет» не говорите, черное с белым не берите!
Джон почувствовал, что весь этот цирк ему уже поднадоел.
– А мы вообще не уверены, что хотим в эту вашу Новотопию. Мы ищем мальчика по имени Джулиан.
– Шон, – поправила Люси.
– Да? – Джон на миг потерял ощущение реальности, но потом вспомнил, что они действительно искали Шона, и поправился: – Да-да, мы ищем мальчика по имени Шон и злодея, который его похитил. Его фамилия Яйцман.
– Не видел я тут ни Яйцманов, ни мальчиков, – скривился Хендерсон. – Был только мистер Морж с виолончелью. Пошлину заплатил и проследовал.
– Поня-ятно, – протянул Джон. – И куда же он проследовал, этот самый морж с виолончелью?
– А как и все, сэр, в столицу.
– Дяденька таможенник, – умоляюще проговорила Люси, и глаза ее стали кошачье-зеленого цвета. – Если и мы заплатим вам пошлину, вы нас пропустите? А то мы очень торопимся. Вот, возьмите, Шон мне сказал, что нужно это спрятать, но мне не жалко.
Девочка достала что-то из кармашка платья, потом протянула руку и раскрыла ладонь. Темный лес осветился радужными красками. Хендерсон проворно выхватил кристалл из ладошки Люси и, нацепив монокль, поднес его к глазам.
– Ну что ж, согласно таможенному прейскуранту, драгоценные и полудрагоценные камни в качестве пошлины принимаются, – сообщил он с победными интонациями. – Как то: бриллианты, рубины, сапфиры, изумруды, александриты, а также агаты, опалы, аметисты и гематит-кровавики!
Он проворно снял фуражку, сунул в нее бриллиант и снова надел на голову. Затем подошел к шлагбауму и, навалившись всем телом на противовес, стал поднимать стрелу. При этом он пыхтел так натужно, что, если закрыть глаза, могло показаться, будто выпускают пар из паровозного котла.
А если глаза открыть?…
…К полустанку медленно приближался зеленый тепловоз с одной платформой. На платформе стояло что-то огромное, бесформенное, обтянутое брезентом и до половины засыпанное снегом. «Я когда-нибудь проснусь окончательно или так и буду кочевать из одного абсурдного сна в другой?» – подумал Джон.
Тепловоз остановился, распахнулось окно, и из него показалось лицо машиниста с длинными, забранными в хвост волосами.
– Приехали, – сказал он кому-то внутри. – А это что за пингвины? Да это чуть ли не «битлы» ваши!
Из окошка высунулось второе, веселое и усатое лицо. Человек посмотрел на Джона, на Вепрева, перевел взгляд на остальных. Затем повернулся и сказало в темноту кабины:
– Мироныч! Ты не поверишь! Они все здесь, тепленькие! Сидят, тебя дожидаются! Не-ет, теперь я точно верю в судьбу!
Машинист исчез, а на его месте из окна показалась еще одна улыбающаяся физиономия.
– Чтоб мне провалиться, – пробормотала она и тоже пропала.
«Битлы» встали со скамеек, не понимая, что происходит. Открылась дверца, и из локомотива по ступенькам спустились на перрон два человека в тулупах. Вепрев всмотрелся и узнал в одном из них Мучника.
– Это вы? – спросил он удивленно. – Какими судьбами?
– Потом, все потом, – ответил Моисей Миронович. – Сейчас спросите у «Битлз», согласны ли они отправиться в Томск. Это самое главное.
– На тепловозе?
– Зачем на тепловозе? – ухмыльнулся Якубович. – У нас кое-что поинтереснее имеется.
Он подошел к платформе и приподнял край брезента. Изумленный Вепрев увидел большое толстое черное колесо.
– Самолет! – пояснил Якубович. – Это шасси. Подтянулись остальные. Джон всмотрелся в укутанного
Мучника и тоже узнал его.
– Ребята, – сказал Вепрев, – вот этот товарищ предлагает нам вот на этом самолете лететь в Томск.
– Добро пожаловать в Новотопию? – Джон криво усмехнулся.
– Что? – не понял Бронислав.
– Ничего, – покачал головой Джон. – Я так… Вепрев понял этот жест по-своему:
– Вообще-то, – обратился он к Моисею Мироновичу, разводя руки, – они уже решили покинуть СССР.
– Что?! – воскликнул Мучник. – Вернуться в Европу, побитыми, на щите, стать посмешищем для всего мира?! Ну что ж, это, конечно, их дело.