– Вот вам и Бурков, у которого все в родной Перми схвачено! – Он сел на скамью и тяжело задумался.
– Подождите. Полковник Ничипоренко? – уточнил Гладышев. – Василий? Вовсе он не уволился, к нам приезжал позавчера, коньяк забирал на роту.
Павел оборвал себя, прижав ладонь ко рту.
– Ну, Георгий, – опять покачал головой Леонид, сделав вид, что ничего не слышал. – Впрочем, что с него взять, артист, оболтус безалаберный.
– Дайте-ка, я позвоню, – потянулся к трубке Павел, – Василий нам не откажет, и для вас, как я понял, горы свернет, если вы от Буркова.
Командный пункт двадцатого корпуса ПВО находился недалеко от Перми и в двух шагах от аномальной зоны М-ского треугольника. Уфологи и военные то мирились, то ссорились. Уфологи обижались на вояк за то, что те готовы сбивать тарелки, лишая Землю инопланетных технологий, а военные относились к контактерам как к малышам в песочнице при больнице для детей-даунов.
Ситуация несколько изменилась в пользу аномальщиков, когда после северодвинского инцидента был организован проект «Сетка АН», и в 1979 году МО СССР выпустило секретный приказ под номером 362/412 БСП, который запрещал летчикам атаковать НЛО, предписывая вместо этого немедленно покинуть место встречи и вести наблюдение с безопасного расстояния. Реакция у всех на этот приказ была одна: «Значит, все-таки есть».
Вскоре после выхода этого приказа геолог Эмиль Бачурин во время зимней охоты наблюдал взлет с лесной поляны светящейся полусферы, которая оставила в снегу круглую прогалину диаметром шестьдесят два метра.
И началось паломничество. Энтузиасты прилетали, приезжали и приходили пешком. На каждой поляне стояли палатки. Недисциплинированные туристы замусорили лес и загадили речку. Последней каплей был безобразный террористический акт – пьяные туристы побили часового на КПП ПВО, разобрали его автомат и раскидали части по кустам.
Тогда мудрый Бачурин и его команда стали ловить и приводить нарушителей в воинскую часть. Военные оценили этот жест доброй воли, и рацион серьезных ученых пополнился сухпайком и тушенкой. А также они получили ежемесячный доступ к нелимитированным запасам ГСМ.
Командирский состав навещал уфологов, они подружились, вместе пели военные и бардовские песни, а с собой уносили трехлитровые банки домашнего коньяка, который Бачурин мастерски делал из самогона.
– …Дежурный по части лейтенант Куваев слушает…
– Здравствуй, Андрей, – поприветствовал Гладышев. – Как жизнь?
– А, Паша, привет! Бьет ключом, и всё по голове, – блеснул лейтенант новомодной прибауткой.
– Послушай, ты знаешь, что такое «Битлз»?
– Ниче себе, ты спросил. Каждый день в радиорубке гоняем, у меня все альбомы есть, кроме «Рубероида».
– Ты сейчас сидишь или стоишь?
– Сижу, – удивленно ответил Куваев.
– Так вот, сейчас в приемной сельсовета сидят самые настоящие «Битлз».
В трубке помолчали. Потом Куваев спросил:
– А с ними сценарист Леонид Якубович?
– А ты откуда знаешь? – на этот раз удивился Гладышев.
– Так это правда оказывается?! – У Андрея сорвался голос, и он пустил петуха. – Это, что ли, «битлов» наш Буткявичус срезал?
– «Битлов», «битлов»… Асы хреновы. Ну, ладно, они сами нарушили, но теперь им помощь нужна.
Гладышев вкратце описал ситуацию, в которую попали музыканты-путешественники, и объяснил, что может их спасти.
– Я перезвоню тебе через пять минут, жди! – выкрикнул пэвэошник и отключился.
Вместо пяти минут ждать его звонка пришлось около часа. Якубович за это время записал в команду «анукадевушек» всех симпатичных деревенских девах, а у «битлов» заболели руки от подписывания автографами всего подряд, включая вымпел «Коллектив высокой культуры».
Председатель сельпо Иван Григорьевич привел детей и внуков, фотосессия длилась бесконечно. Мучник расстроенно смотрел на все это со стороны: он боялся преждевременной огласки и преследования.
Наконец раздался звонок.
– Павел, ты там еще? Это полковник Ничипоренко.
– Куда ж я денусь, Василий Александрович. Здравия желаю.
– Взаимно. Где дислоцируется сбитый самолет?
– Возле хутора, на поле.
– Значит, так. Вам надлежит быть там в одиннадцать ноль-ноль, ожидать конвой с горючим и ремонтниками. Задание ясно? Выполняйте!
– Есть выполнять! – радостно воскликнул Павел Гладышев.
К месту вынужденной посадки «аннушки» прибыли три крытых грузовика с солдатами, автоцистерна, теплушка, колесный трактор и три «уазика» с командирами и фельдшером. Ремонт и заправка самолета, а также наложение гипса на руку Ринго заняли час. Солдаты развернули самолет, трактор подготовил взлетную дорожку.