Москва. Ноябрь 1968 года
Первый же телефонный звонок рабочего дня во вторник поверг Зубова в трепет. Звонили из ЦК КПСС, из отдела культуры. Завотделом собирался вечером в кафе «Молодежное» послушать выступление самодеятельных групп. Зубов даже не знал, кто сегодня выступает, но его не спрашивали: приедет — и все.
Позвонил Маркову — нет дома, в институте. Позвонил Сушкину в комитет комсомола радио и телевидения — не приходил еще. Просил срочно позвонить Зубову в Минкульт СССР. Так и сказал: «В Минкульт СССР» — для солидности. Ох до чего ему опротивели эти ансамбли! Всему этому, казалось, не будет ни конца ни краю. Скорей бы подготовить приказ.
Когда Зубов вконец извелся, позвонил Марков.
— Ну наконец-то, — зло сказал Зубов, — нельзя было позвонить пораньше?
Он недолюбливал Маркова за его обширные знания, которых у Зубова не было. Да и Марков не очень-то чтил Зубова, называя его про себя «лимитой» и «деревней».
Ответил тоже резко:
— А я, Михаил Андреевич, между прочим, учусь, и у нас в аудиториях телефонов нет.
— Ладно, — сказал Зубов. — Кто сегодня выступает в «Молодежном»? Из ЦК приедут послушать, а я не в курсе, как же так?
Марков знал, кто будет выступать, но хотел проучить Зубова, который уже стал поучать, что кому и как надо делать, что играть и петь.
— Списки у Сушкина, надо уточнить у него, — сказал он.
«Сушкина нет на работе!» — чуть было не закричал Зубов, бросил трубку, со злости стал набирать Сушкину — нет на работе. Дозвонился около четырех и, срываясь на истерику, стал рассказывать про ЦК, про завотделом, жаловался на Маркова, стал выговаривать Сушкину, что его не проинформировали, что он не в курсе, а ведь он отвечает за приказ Минкульта СССР.
Сушкин, который уже успел насмотреться всякого начальства, и радийного, и телевизионного, успел наслушаться всяких наставлений и поучений от людей поумнее Зубова, ответил:
— Ну а если вы за это отвечаете, приходите к нам почаще, интересуйтесь, а я не работаю в Мин-культе СССР. — И повесил трубку.
Зубов этого не ожидал, вопрос застрял в горле: «Кто сегодня выступает?» Но ответа уже не будет. Он еще раз набрал Сушкина. Вежливый женский голос ответил, что Михаил Валентинович уехал в Останкино, а оттуда уедет в кафе «Молодежное» и сегодня уже вряд ли вернется на Пятницкую, где, собственно, и был комитет комсомола.
Зубов не умел разговаривать с людьми ни по телефону, ни при прямых контактах. Он бросил трубку, так и не ответив девушке в комитете комсомола на вопрос, что передать Михаилу Валентиновичу. Зубов нашел телефон Миши Айзенштадта, тот ему узнал, что сегодня вечером выступают «Тролли» и «Ветры перемен».
— Спасибо… — только и выдавил из себя Зубов.
Повесил трубку, про себя подумал: «Что за названия, мать их так?» Тролли, ладно, это он знал — скандинавские существа. А «Ветры перемен» — что за крамола? Ветры каких перемен, интеллигенты хреновы? Начитались книжек! И вообще, что ему делать вечером в «КМ»? В поп-музыке он как не разбирался, так и не разбирается. Ансамблей московских тоже не знал. И что? Идти в кафе, чтобы ляпнуть на глазах у товарищей из ЦК КПСС что-нибудь невпопад? Так этот Сушкин враз высмеет, у него не задержится. Лучше не ходить сегодня, пусть сами послушают. А коммунист Зубов пойдет на партсобрание управления, с которого уже хотел было отпрашиваться. Спросят, где был, — на партсобрании, причина уважительная.
Сушкин подъехал в «КМ» где-то около 7 часов. Музыканты из группы «Тролли» уже настраивали аппаратуру. Миша позвал командира комсомольского оперотряда, который обеспечивал порядок в кафе «Молодежное», объяснил, кто приедет, попросил лишних никого не пускать, предупредил, что Марков вот-вот подъедет с девушкой. Официанток попросил сдвинуть два столика в центре зала, сходил к директору, взял две таблички «Занято», пошел на кухню, где ему уже изжарили яичницу-глазунью, сварили вкусный кофе и сделали бутерброд с хлебом с маслом и черной икрой. Сел в подсобке и с аппетитом съел все и выпил кофе с очень свежим эклером.
Марков пришел в половине восьмого с очень симпатичной Наташей Хряневой, солисткой ансамбля Моисеева, с которой встречался всякий раз, когда ансамбль не был на гастролях, — сегодня как раз такой случай. Но через пять дней «моисеевцы» уезжали в Латинскую Америку на три месяца, и Наташа решила эти дни провести в компании Маркова. Оба любили музыку, собирали пластинки. Маркову также нравилась высокая стройная девушка, которая хотя и была на пять лет старше его. Но вместе оба, высокие, стройные, они выглядели как одногодки.