— Ну а что твои друзья-активисты бит-клуба? Там, кстати, были и музыканты, разбирающиеся в западной музыке?
Барбара, прожевывая хорошо приготовленный бифштекс, запивая его простым английским элем, улыбнулась:
— А все почти разбежались. Окончили институты, пошли работать по специальности, женились, появились дети. Многие всерьез занялись карьерой, вот, например, Саша Марков работает в горкоме комсомола.
Мак-Фарен хорошо был знаком с советскими партийными учреждениями:
— Да, — только и сказал, — впереди хорошая карьера в каком-нибудь министерстве, в управлении внешних сношений, с выездами за границу.
— Ну вот таких много, — продолжала Барбара, — но поискать стоит среди тех, кто пока за бортом советского благополучия и где-то в глубине души мечтает уехать на Запад, где, как ему кажется, его творческая натура быстро найдет применение.
— И что? — спросил Мак-Фарен, затягиваясь сигаретой. — Есть кандидаты на отъезд из СССР?
— Кандидаты есть. И весьма толковые. Но выделяется один Саша Коган. Девятнадцать лет, имеет музыкальное образование, играл в разных ведущих любительских группах. Весьма способный лингвист, знает двадцать один язык.
— Вот как? — удивился Мак-Фарен.
— Но мы, кажется, опоздали, — прервала удивления Мак-Фарена Барбара, — американцы оказались более активными, чем мы. Они сильны в обещаниях, здесь все: возможность организовать группу и начать обучение в американском университете.
— Да, наш Сева Шаргородцев намного слабее, — только и сказал Мак-Фарен, гася сигарету в пепельнице. При этом сигарета издала сильный табачный запах. — Так, подведем итог. Искать среди музыкантов официальных коллективов не имеет смысла. Похоже, что они разбираются в западной рок-музыке понаслышке: вот это — модно, а это — нет. Руководители коллективов тоже не ориентируются в рок- и поп-музыке. Они просто далеки от этого. Странно, но похоже, им это все не надо. Не надо и всей эстраде Советского Союза, то есть идеологически это все невежество не перечит ни партийным, ни административным установкам Советского государства. И вот тут-то, на этом фоне полного невежества в рок-музыке советских властей появится наш Сева, он-то и расскажет слушателям русской службы Би-би-си о том, что происходит в поп-музыке на Западе.
— А сможет? — спросила Барбара.
— А ты у нас зачем? — посмотрел на нее Мак-Фарен. — Напишешь, объяснишь. Совсем, конечно, дурака подбирать не надо. В общем, ищи, дерзай!
Москва. Август 1972 года
Около 7 вечера Саша Марков с продуктами из Смоленского гастронома завернул во двор своего дома и лоб в лоб столкнулся с Сергеем Костровым. Он выгружал из черной «Волги» с номерами гаража ЦК КПСС продукты, ящики с пивом, увесистую сумку с коньяком и водкой.
— А, Саша, привет! — окликнул его Костров. — Познакомься — Андрей Сергеев! — представил он, помогавшего ему молодого человека. — Работаем вместе.
— У вас что, день рождения? — спросил Марков.
— Да нет, — ответил Сергеев, — Кострова провожаем в Египет, работать едет.
— Вот что, — сказал Костров, закрывая багажник цэковской «Волги», — ты, Саша, отнеси свою сумку и где-то через полчаса подходи к нам. Будем рады.