Только и спросил:
— Ты ли это?
— Я, — ответила она, — у родителей здесь дом, бассейн, сад. Привезла им на зиму дочку.
Окаменевший Марков только и спросил:
— У тебя есть дочь, а муж?
— А вот мужа нет, — улыбаясь, ответила Барбара. — а вот и она, Кристи, дочь.
С большим плюшевым медведем из-за стелажей появилась девочка 5 лет и сразу стала просить у матери купить медведя. Мать ответила отказом:
— У тебя что, медведей нет?
— Есть, — сказала девочка, — но этот такой хороший.
У Маркова дома осталась 7-летняя дочка, и он очень скучал без нее.
— Давай я куплю, — только и нашел что сказать Марков, глядя на девочку.
Он не мог отделаться от мысли, что она похожа на его дочь, прямо наваждение какое-то. Ну как тут не купить медведя?
Марков купил все, что хотел, и все-таки, ошарашенный встречей, пошел к кассе, положив в тележку большого плюшевого медведя. Кристи, находясь рядом с матерью, вся извертелась: где дядя с медведем? Из магазина она уже выходила со своей новой игрушкой.
Марков все-таки не мог прийти в себя. Барбара, тоже. Вышли из магазина.
— Ты с машиной? — спросила Барбара.
— Да, — ответил Марков, — вон мой белый «фольксваген», подвезти?
— Нет, у меня машина отца, «вольво». Поедешь за нами, — тоном, не терпевшим возражений, сказала Барбара, — у тебя как, время есть?
— Да, я сегодня выходной, — ответил Марков.
— Ну, тем лучше, — сказала Барбара, — проведем день вместе.
Марков помахал рукой Кристи, которая разместилась на заднем сиденье и смотрела на дядю, который купил ей медведя.
Родители Барбары жили в старой, очень зеленой части района Эль-Маади, построенного англичанами в конце XIX века. Очень уютный район, утопающий в экзотической зелени. Барбара пропустила Маркова во двор под навес, с улицы машину видно не было. А зачем ей светить Маркова, русские тоже живут в этом районе, мало ли что?
Кристи уже показывала бабушке с дедушкой новую игрушку. Барбара представила Маркова родителям. Оказалось, они про него знали еще с 60-х годов, но вот увидеть его в Каире ожидали меньше всего. Тем не менее Марков им понравился. Они его пригласили на обед, к большому удовольствию Барбары.
Марков поднялся к Барбаре. Кристи с няней обедала отдельно. Выходя из дедушкиного кабинета, куда Барбара пригласила Сашу, она спросила его:
— Ты еще к нам придешь?
— Саша останется у нас обедать, — сказала Барбара.
— А, — сказала девочка, — я тогда к вам приду.
Кристи повернулась к матери, взяла медведя и пошла с няней.
И что-то в этом повороте, в этом личике было очень знакомо Маркову. Он гнал от себя эти мысли, но полностью отогнать не мог.
Барбара, по-прежнему стройная, симпатичная, с волевым лицом, в джинсовой юбке, в белых носочках и теннисных туфлях «Данлоп», сидела на отцовском кожаном диване, положив нога на ногу. Затем встала, подошла к Саше и крепко обняла его.
— Ну, здравствуй, — только и сказала.
Следующий вопрос сразил Маркова наповал:
— Как тебе наша девочка?
Вот что Маркову не давало покоя! Кристи похожа на его дочь Варю Маркову.
Они поцеловались. Он только и сказал:
— Что же ты молчала?
Она не ответила. Действительно, как она могла найти Маркова, не повредив ему?
— А твои родители знают, кто отец ребенка?
— Нет, не говорила и говорить не буду. Сказала, что сама не знаю, только догадываюсь. Да это их и не интересует. Они любят Кристи, души в ней не чают.
Марков рассказал, что он делает в Египте и где живет. Оказалось, что переулками здесь не так далеко, минут семь пешком.
— Кстати, Саша, — сказала Барбара, — где-то через год я приеду в Москву шефом Московского бюро Би-би-си и наша девочка будет со мной.
«Час от часу не легче», — только и подумал Марков.
Вечером Барбара зашла к Маркову. Он жил в бельэтаже 1-го этажа в просторной уютной трехкомнатной квартире.
— Уютно, — только и сказала Барбара.
Разобрала постель, как бы приглашая Маркова присоединиться. Он не раздумывал и не возражал.
Утром они позавтракали, попили кофе.
— Ну, как там Додик? — спросил Марков.
— А никак, дурью мается, — ответила Барбара, — ты сам-то слушаешь?
— Нет, — ответил Марков, — нудно, скучно, безрадостно как-то, раньше лучше было, не было антисоветской пропаганды.
— Ну, знаешь, — возмутилась Барбара, — это не от меня, зачастую он и сам лезет в политику, мы его за это ругаем. Но мне все это надоело, вот и попросилась шефом Московского бюро Би-би-си.
— Ты уедешь, а Сева останется и будет чушь всякую нести, — улыбнулся Марков.