— Да, таких гитар даже у оркестра Рознера нет.
Витёк, утром работавший дворником, остальное время проводил у магазина, чувствовал себя в этой компании своим.
— Это ты знаешь для чего? Для «Битлз». Группы есть такие: три гитары и ударные. Сами и поют. А гитары надо включать в усилитель. Видишь, здесь есть штекер. Один конец — в гитару, другой — в усилитель.
Обед еще не кончился, минут 25 было. Выпили еще по рюмочке, закусили кильками. Еще раз рассмотрели штекер, где гнездо в гитаре.
— Гитара-то тонкая какая, — сказала подошедшая кассирша Верочка, — и такая звучит?
— Еще как! — сказал Витёк. — В усилитель включишь, будет громко.
— Надо же! — только и сказала она, взяла ключи от кассы и пошла к себе.
Гитары поставили на витрину, рядом ценники. С прилавка стряхнули крошки. Зам. директора посмотрел на часы: «Пора». Магазин открыли.
Недели через полторы, тоже в обеденный перерыв, Витёк притащил журнал с английскими группами. На развороте «Битлз» на концерте с гитарами, рядом усилители. Электрогитары в магазине почти не продавались, их даже выставили на уличную витрину. Продавцы, товароведы — все уважаемые люди, выпив по рюмочке, обед все-таки, — разглядывали журнал.
Смотри, у всех гитары с тремя звукоснимателями, — обратил внимание старший товаровед, — а проводов-то сколько!
Выпили еще по рюмочке. Зам. директора спросил:
— Витёк, а усилители у них какие?
— По шестьдесят ватт, — ответил он.
— Много, — согласились все.
— А есть еще голосовая аппаратура. Микрофоны ведь стоят, — это уже высказал свое мнение Михалыч. Он раньше работал радистом в театре Советской Армии. — Ватт, наверное, по 100 — серьезные ребята.
Полистали еще журнал. Групп было много.
— Смотри-ка, «битолзов» есть и четверо, и пятеро. Вот музыкантов четверо, один солист, — внимательно рассматривали и инструменты.
Еще полистали журнал, еще выпили, закусили. Единодушно пришли к мнению, что до нас эти «битолзы» еще не дошли. Во всяком случае, никто не слышал, что где-то в Москве есть группы. Вот и гитары, как лежали, так и лежат.
— Ну ладно, — только и сказал зам. директора, — магазин пора открывать.
Но многим из тех, кто захочет повторить у нас в стране успех «Битлз», петь их песни или сочинять свои собственные, еще предстояло окончить школу, некоторые уже сдавали вступительные экзамены в вузы. Так что гитарам в магазине на Неглинной скучать осталось недолго.
1 июля 1964 года Сережа Костров с мамой и папой, который работал советником в посольстве СССР в США, рейсом Аэрофлота прилетел в Москву. Через плечо у него была спортивная сумка, в руках в чехле электрогитара, а в родительском багаже небольшой усилитель на 50 ватт фирмы «Ampex». Сережа приехал в Москву поступать в МГИМО. Такова воля его родителей. Будь его воля, он остался бы в Америке, где 18 августа начинались гастроли «Битлз», но «Битлз» выступят без Сережи Кострова. Он же 1 августа сядет в аудиторию вместе с другими претендентами на звание студента МГИМО МИД СССР и будет писать сочинение на тему: «Патриотизм русских людей в романе Льва Толстого «Война и мир». Он писал сочинение уже второй час, откладывая листы слева от себя, как вдруг почувствовал толчок ручкой в спину и женский шепот:
— Не оборачивайся. У тебя в сочинении ошибки.
— Где? — только и спросил Костров.
— Открой первую страницу, вторая строчка сверху…
Так неведомый голос расставил знаки препинания и исправил все ошибки в Сережином сочинении.
Когда он встал, чтобы сдать сочинение, за ним уже никто не сидел. В институт Костров все-таки поступил. Кто помог с сочинением, он узнает намного позже, и то случайно.
16 июля 1964 года газета британских коммунистов «Daily worker» сообщила: «Битлз» отправились в свое первое турне по Америке и Канаде, больше 30 городов. А 9 октября их уже ждали в Англии, где начиналось их очередное турне по стране, в которой они стали национальными героями.
Все это Сережа Костров прочитал по дороге домой из МГИМО, куда он только что был зачислен на 1-й курс.
Что удивило продавцов в «Москниге», это то, что в августе-сентябре из магазинов, а затем со складов исчезла книга «Самоучитель игры на шестиструнной гитаре». Дефицитом книга никогда не была, пылилась на полках. А тут вдруг исчезла. И книжные спекулянты не успели среагировать. К октябрю за книгу давали уже 10 номиналов (от цены 1 руб. 10 коп.).