В этой деревне Крисания намеревалась возродить веру в древних богов Кринна.
Именно эта идея посещала жрицу чаще всего, однако до сих пор по разным причинам она не могла осуществить свой замысел. Не последнюю роль играло то обстоятельство, что Рейстлин и Карамон запретили ей использовать свои жреческие возможности. Оба опасались за ее жизнь, так как им на своем веку доводилось видеть сожжение ведьм. (Рейстлин едва не стал жертвой подобного мероприятия, однако был спасен Стурмом и Карамоном.)
Крисания обладала достаточным здравым смыслом, чтобы понимать: ни один человек из тех, кто примкнул к армии Карамона, и ни один человек из их семей не станет ее слушать, что бы она ни говорила. Воины Карамона по-прежнему верили, что Крисания - настоящая ведьма. Именно поэтому Крисании казалось, что стоит ей только отыскать людей, которые никогда о ней не слышали, и все решится само собой. Она собиралась рассказать людям свою историю и рассчитывала, что те, кто услышит ее, поверят: боги не оставили людей, не отвернулись от Кринна. Это люди забыли богов, и Крисания собиралась убедить в этом хоть кого-нибудь. Ей казалось, что после нескольких по-настоящему весомых слов люди пойдут за ней, как последуют за Золотой Луной две сотни лет спустя.
Однако ей не хватало мужества, чтобы предпринять решительные шаги, и только резкие слова Рейстлина заставили ее начать действовать. Даже сейчас, направляя коня через притихший сумеречный лес, она слышала его голос и видела его сверкающие глаза.
"И я это заслужила! - призналась Крисания самой себе. - Я пренебрегла своей верой, я пыталась использовать свои "заклинания" для того, чтобы заставить его стать ближе ко мне, вместо того, чтобы подать пример и приблизить его к Паладайну..."
Вздохнув, Крисания рассеянно провела рукой по своим спутанным волосам.
"Если бы не его сила воли, я рухнула бы в пропасть!"
Ее восхищение магом, и без того сильное, возросло многократно, как и предвидел Рейстлин. Крисания твердо решила сделать все возможное, чтобы восстановить свой авторитет в его глазах, показать себя достойной его доверия и уважения. Жрица всерьез опасалась, что теперь Рейстлин, должно быть, ставит ее чрезвычайно низко, и эта мысль вогнала ее в краску. Вернувшись в лагерь с толпой последователей и почитателей, она рассчитывала не только доказать магу, что он ошибался и что время можно изменить, явив миру истинного жреца, какого он не знал больше сотни лет, но и зажечь своей верой большую часть Карамоновой армии.
Размышляя об этом и строя планы один лучше другого, Крисания почувствовала спокойствие, какого не испытывала вот уже несколько месяцев, почти с тех самых пор, как они очутились в этом времени. И впервые она делала что-то такое, к чему ни Карамон, ни Рейстлин не имели никакого отношения. Она не подчинялась больше приказам мага и не видела перед собой широкую спину бывшего гладиатора, прокладывающего путь. Она была сама по себе, и от сознания этого настроение ее поднялось. По ее подсчетам, она должна была достичь деревни еще до темноты.
Тропа уходила вверх по склону холма. Наконец Крисания достигла его гребня, после чего тропа пошла вниз, в небольшую уютную долину. Жрица осадила коня: внизу она разглядела маленькую деревню, к которой стремилась.
Что-то в облике селенья показалось ей странным, однако Крисания была не настолько опытным путешественником, чтобы с одного взгляда разобраться, что к чему. Она помнила только об одном - до темноты ей нужно попасть в деревню; к тому же Крисании не терпелось поскорее осуществить свой план.
Она в последний раз пришпорила коня и начала спускаться по склону холма, сжимая в кулаке медальон Паладайна.
- Ну и что теперь делать? - спросил Карамон.
- Это ты специалист по женщинам, - кротко заметил Рейстлин.
- Ну хорошо, я ошибся, - признал Карамон. - Но это ничего нам не дает. Скоро стемнеет, а в темноте нам не найти ее следов, как бы мы ни старались. Кстати, я что-то не слышал, чтобы ты предложил что-нибудь умное, - проворчал он, хмуро глядя на брата. - Может быть, ты все же что-нибудь наколдуешь?
- Если б я мог, то давно бы уже наколдовал тебе мозги, - едко заметил Рейстлин. - Или ты рассчитываешь, что Крисания возникнет из воздуха? А может, мне следовало бы поискать ее при помощи моего хрустального шара? Нет, я не стану зря тратить силы. К тому же в этом нет необходимости. У тебя есть карта, или ты об этом тоже не подумал?
- Карта у меня есть, - угрюмо пробормотал Карамон, вытаскивая из седельной сумки свиток и вручая его брату.
- Между прочим, ты мог бы пока напоить лошадей и дать им отдохнуть. Рейстлин соскочил с седла, и Карамону ничего не оставалось, как спешиться и отвести лошадей к ручью, пока Рейстлин изучал старинный свиток.
Карамон привязал лошадей к кустам и вернулся на поляну. Стало уже совсем темно. Рейстлин уткнулся в карту и пытался рассмотреть выцветшие от времени буквы. Карамон слышал, как он пыхтит от напряжения и кашляет, сгорбившись над пергаментом.
- Тебе не следовало бы ночевать в лесу, - грубовато заметил Карамон. - Тут слишком сыро. На пользу тебе это не пойдет.
Рейстлин снова закашлялся и строго посмотрел на брата.
- Со мной все будет в порядке.
Карамон пожал плечами и тоже заглянул в карту. Рейстлин указал ему на маленькую точку в предгорьях.
- Она здесь, - сказал он уверенно.
- Откуда ты знаешь? - усомнился Карамон. - Что ей там делать? Не вижу в этом никакого смысла... - И военачальник нахмурился.
- Ты просто до сих пор не понял, какую цель преследует Крисания, - ответил маг, задумчиво сворачивая карту. Взгляд его был устремлен на быстро темнеющее небо. Между бровями появилась глубокая морщина, которой Карамон раньше не замечал.
- Ну так что же? - скептически хмыкнул гигант. - Что это за цель такая, о которой ты все время бормочешь? Объясни же, в чем тут дело!
- Крисания подвергается серьезной опасности, - неожиданно заявил Рейстлин. В его голосе, однако, слышались гневные нотки.
- Откуда ты знаешь? - Карамон тревожно огляделся по сторонам. - Ты видишь что-то такое, что могло бы...
- Я ничего не вижу! - взорвался Рейстлин. - А вот ты - идиот!
С этими словами маг поспешил к своей лошади.
- Я просто думаю, использую свои мозга, - бросил он через плечо. - Она направилась в эту деревню, чтобы возродить там веру в Паладайна - старую религию, позабытую на Кринне. Она собирается рассказывать людям об истинных богах!..
- Клянусь Бездной и всеми ее жителями! - выругался Карамон. - Ты прав, Рейст! - добавил он после секундного размышления. - Я сам слышал, как она вслух раздумывала именно о такой возможности. Уже тогда она собиралась предпринять нечто подобное. Впрочем, я не думал, что она говорит об этом серьезно.
Видя, что брат отвязывает лошадь и готовится вскочить в седло, Карамон сделал несколько быстрых шагов и взялся за уздечку черной кобылы.
- Погоди минуточку, Рейст, - сказал он. - Сейчас мы ничего не сможем сделать, придется дождаться утра. - Карамон махнул рукой куда-то в сторону гор. - Ты сам знаешь, что нам не стоит ехать ночью по звериной тропе. Лошадь может ступить в какую-нибудь канаву и сломать ногу. Не говоря уж о тварях, что живут в этих подозрительных лесах.
- У меня с собой посох, он осветит путь, - откликнулся Рейстлин, кивком головы указывая на свой магический жезл в кожаном чехле, пристегнутом к седлу. Одновременно он попытался выпрямиться, однако приступ кашля заставил его снова согнуться в три погибели и вцепиться в луку седла.