Не видеть ее было мучительно, но Ланс боялся опять случайно оскорбить ее.
Что до короля — королю он больше не был нужен. Как и весь Круглый Стол. Все закончилось. В ангарах на радостях закатили пир горой и взахлеб обсуждали, куда податься на гражданке. Ланс выскользнул прочь, вернулся к себе и рухнул лицом вниз на постель, сцепив руки на затылке.
Куда ему теперь?
Он не нужен королеве, он не нужен королю. Ему нечего делать, ему некуда идти.
Зачем ему быть? Что ему с собой делать?
Почему все опять разваливается?
Почему все не может быть хорошо?
Пожалуйста, пронеслось у него в голове. Пожалуйста.
Он сам не знал, чего просит и к кому обращается. Это вырвалось случайно, и Ланс немедленно возненавидел себя за жалобный тон.
Он нашел в шкафу нераспечатанную бутылку виски, оставшуюся с какого-то благотворительного сборища, открыл ее, отхлебнул прямо из горла и закашлялся. Вкус был мерзкий, но это было как раз. Он с отвращением выпил сколько смог — насилу, как лекарство. В голове зашумело, и он упал на кровать обратно, надеясь, что хотя бы сегодня не будет снов.
Ланса поднял стук в дверь.
Пожар, подумал он, скатываясь с кровати. Нет, была бы сирена. Тревога. Нет, был бы звонок.
Он застыл на миг посреди комнаты. В окно таращилась луна — белая и огромная. Фосфорные стрелки на часах показывали четыре.
Стук повторился — быстрый, отчаянный, но глухой. Не кулаком, а ладонью.
Женщина, вдруг понял Ланс. Ему стало нехорошо от предчувствия.
Наверное, он спит. Наверное, лучше не открывать. Наверное, из этого не выйдет ничего хорошего.
Из-за двери раздалось глухое всхлипывание. Ланс ощутил тошноту. Сейчас он откроет, и увидит на пороге Элейну, и она бросит ему в лицо все, чего он заслуживает.
Трус, подумал он. Трус.
Он все-таки подошел к двери и распахнул ее.
Он увидел золотоволосую женщину на пороге, встрепанную и заплаканную, с темными кругами под глазами, в красном шелковом халате поверх белого ночного платья. От нее пахло остро, сладко и свежо; от этого запаха у него ком подкатил к горлу.
Женщина стремительно скользнула внутрь, захлопнула дверь, щелкнула замком и прислонилась спиной к двери, будто спасаясь от погони.
— Слава богу, Ланс, ты здесь! — выдохнула женщина. — Это не он!
Ланс моргнул.
— Что?
— Это не он. Не Артур.
К нему ночью приходит королева, говорит, что король — это не король и просит его помощи. Ланс попытался сделать усилие и проснуться, но у него не вышло. Может быть, потому что ему не хотелось просыпаться. Ему хотелось сжать ее, прижать к себе, так, чтобы она была его, его до последней жилки, его и больше ничья. А потом увезти на край света, и не возвращаться, никогда, никогда.
Ланс сел на кровать и обреченно закрыл лицо руками. Это уже было. Он уже один раз попался. Утром он проснется и будет ненавидеть себя за это.
Женщина бесшумно мерила шагами комнату, как львица в клетке.
— Мне нужна сигарета, — сказала женщина. — У тебя есть сигареты?
Ланс потянулся к выключателю. Женщина шлепнула его по руке.
— Не надо!
Ланс вздохнул. Какая, в принципе, разница, подумал он.
Он открыл ящик стола, достал жестяную шкатулку и открыл ее. Там лежала сухая роза — та, которую он хранил в «Илиаде», когда служил в части, и недавние лепестки, и обломки тонких сигарет со следами алой помады. Королева часто оставляла их в пепельнице, а ему хотелось сохранить у себя что-то, что принадлежало ей. Их все равно бы выбросили. От этого никому не было вреда.
Он смотрел на шкатулку, наполненную пеплом и обломками, и думал, как жалко выглядят его сокровища.
Женщина заглянула ему через плечо.
— О боже, — выдохнула она. — Ланс, прости меня.
Он наткнулся на ее взгляд, как на копье, и ему стало нехорошо. Как раненому при виде своих вывороченных внутренностей.
— Это не сон, — пробормотал он.
Она выбрала обломок сигареты подлиннее и бросила на Ланса короткий взгляд.
— Нет.
Она щелкнула зажигалкой. Синеватый язычок пламени высветил усталую морщинку у края губ.
Джиневра, подумал Ланс. Незнакомая усталая женщина сидела на крае его постели, молчала и думала о чем-то своем. Ланс растерялся. Он не знал, ни как с ней говорить, ни как к ней обращаться.
Но вот она сделала еще одну затяжку и выпрямилась. Выражение у нее на лице изменилось.
Ланс вдруг понял, что находится при королеве в одних пижамных штанах и начал лихорадочно искать одежду.
Королева, не замечая его суеты, щурилась на кончик сигареты.