Узкая набережная была пуста. Вода в Камелоте не замерзала на зиму. Снег, выпавший утром, уже успел стаять. Нимуэ и Мирддин медленно шли вдоль канала, разглядывая лодки с причудливыми именами — «Дженни», «Везунчик», «Зверь рыкающая».
— Погоди-ка, — вдруг сказал Мирддин и коснулся окутывавшего Нимуэ заклинания. — Вот так.
Нимуэ вгляделась в изменения — он немного переделал скрывавшую ее «вуаль».
— Это немного другая версия, — пояснил он. — Сквозь нее можно общаться с людьми. Они будут смотреть на тебя и считать, что ты тоже человек. Обычный, — Мирддин довольно ухмыльнулся.
— А зачем? — спросила Нимуэ.
— Ну, например… — Мирддин в несколько шагов оказался рядом с лоточницей, ослепительно ей улыбнулся, выудил из кармана горсть мелочи, выпалил «Один, пожалуйста!» и вернулся обратно.
— Вот! — он гордо продемонстрировал ей кулек крохотных красных яблочек. — Можно взаимодействовать с людьми и при этом минимизировать эффект наблюдателя!
Нимуэ посмотрела на Мирддина. Его светлое пальто с двумя рядами пуговиц, шляпа и длинный синий шарф были такие же, как она видела на улицах, но сверху все равно было накинуто заклинание.
— Ты же старался обходиться без магии, — сказала она и взяла ранетку из кулька.
Мирддин чуть смутился:
— «Вуаль» позволяет не следить за языком. Я могу и без нее, но это утомительней.
— Понятно, — кивнула Нимуэ.
Они пошли дальше. Было странно идти с Мирддином бок о бок и не видеть его лица. У себя на озере она могла смотреть на него со всех сторон одновременно — туманом, деревьями, птицами, травами. В человеческом облике обзор был ограничен. Она очень хорошо представляла его выражение — как он, прищурившись, смотрит куда-то вперед и улыбается, уткнувшись носом в шарф. Но представлять и видеть — это разные вещи. Нимуэ подумала, что жизнь в телах требует от людей больше доверия.
Впрочем, идти между ним и рекой, чуть касаясь плечом руки, было хорошо. Их шаги, их дыхание, тихие вздохи воды в канале, чуть заметно поднимающие и опускающие лодки, сливались в единый ритм.
Мирддин тронул ее за локоть.
— Почти пришли. Я хочу показать тебе одно место. Думаю, тебе понравится, — он подвел ее к барже, выкрашенной в зеленый цвет, и показал на название.
«Слова на воде». Нимуэ засмеялась.
У входа в лодку в раскладном кресле сидел человек в толстом рыболовском свитере, с трехцветной кошкой на коленях, и читал какой-то томик, отставив его в сторону на вытянутой руке. Рядом на лотке были разложены книги в пестрых обложках и возвышался картонный щит с надписью «Глинтвейн». Пластинка в проигрывателе рассыпала какой-то фокстрот, щедро пересыпая его шипением.
— Привет, Док! — весело сказал Мирддин.
Они обменялись рукопожатием.
— Есть что-нибудь новенькое? — спросил Мирддин.
Док блеснул глазами.
— Новенькое — нет. А вот старенькое…
Он аккуратно снял с себя кошку («Тихо, Присцилла!») и скрылся в недрах лодки.
Мирддин обернулся к Нимуэ и сделал знак следовать за ним.
У самого входа возвышалось потертое красное кожаное кресло. В дыре на подлокотнике виднелась набивка — желтая и ноздреватая, как губка. Вдоль стен теснились шкафы с книгами и стоял тонкий, чуть слышный запах отсыревшей бумаги. На полу лежал лоскутный коврик. В углу стояла чугунная печка, и рядом с ней на табуретке — начищенный до блеска медный чайник. Из чайника торчали астры. Вдоль борта тянулось окно, и сквозь него было видно, как по каналу плавают пестрые сердитые утки.
Нимуэ села за узкий стол без ножек — столешница просто поднималась вбок от стены — обняла колени и прислонилась спиной к стенке шкафа. Лодка чуть покачивалась. Было неожиданно уютно. Все поверхности были заставлены книжицами в потертых пестрых обложках.
Мирддин и Док перебирали что-то на полках, перебрасываясь репликами:
— Давненько тебя видно не было. Что, все там же пыль глотаешь?
— А куда я денусь?
Док хмыкнул:
— Смотри, пошлют тебя куда-нибудь. В чисто поле. Сличать карты с местностью и проверять правдивость описаний. Королевская служба — она такая.
— Да уж представляю!.. — Мирддину происходящее явно доставляло огромное удовольствие. — Сумрак… внезапное незадокументированное болото неизвестного радиуса… а ты стоишь столбом посередине и лихорадочно пытаешься понять смысл всего сущего, а в особенности — как ты сюда попал и что происходит. Из кочек торчит клочковатая трава, белеют кости твоих предшественников и романтически звенит комарье на пределе слуха.
Док фыркнул:
— Ты это прям как по опыту описываешь.