- Так-то оно так. Да захотят ли они?
- Ты можешь заставить их. Ты должен это сделать.
Джосая нахмурился. - Ты что, приказываешь мне, паренёк?
- Нет. Я просто говорю вслух о том, о чём шепчет вам сердце. У тебя такое большое сердце, что оно болит за всё стадо мулов. В нём есть место и для Блэки, и для его жизни. Джосая воспрянул из своего обычно сутулого состояния, развернул плечи и, казалось, возвысился над толпой.
- Друзья, бродяги! - Его гулкий голос трижды отозвался эхом от склонов холма. - Вы знаете, что говорят о нас: "Каждый за себя, и никто за другого в ответе".
Говорят, что, если бродяга погибает от жажды, то никто другой и пальцем не пошевелит, чтобы подать ему ковшик воды. Вот такими считают нас.
Но мы знаем и другое. Если мы едем на крыше вагона, и Блэки соскользнул бы, повиснув на пальцах одной руки, то нет среди нас такого, кто не схватил бы его за руку, и если бы не смог его вытащить, то удержал бы его до тех пор, пока не подоспела бы помощь, будь то хоть через сотню миль. СейчасБлэки сползает.
Четыреста долларов, которые у него сгорели, были его надеждой, его жизнью. Он горбатился и копил их годами. Теперь он кончен, он не может начать всё снова.
Деньги были не для него, а для маленькой девочки. Его дочки, которой эти деньги могли бы немного облегчить судьбу. Без них она просто будет ничем.
Деньги пропали, и Блэки сползает в пропасть. Скатывается. Не то, чтобы он упадёт на камни и шпалы железной дороги, но глубже... только Господь Бог знает насколько глубже. Мы должны ухватить его за руку и удержать его. Среди нас нет такого работяги, который не смог бы проработать лишний день, чтобы спасти Блэки.
Нет такого работяги, который пострадал бы, если отработает на день больше. Босс сейчас прикажет счетоводу принести бухгалтерскую книгу и кучу серебряных долларов к дверям столовой. Он распорядится, чтобы счетовод записал ваши фамилии и выдал каждому по два доллара из нашей недельной зарплаты. Я буду держать мешок из-под зерна, чтобы вам было легче их туда кидать. Косой, ты здесь самый вредный после меня. Ты будешь первым в очереди. Рыжий, ты такой же вредный, будешь вторым. Черт побери, да незачем мне выстраивать вас в очередь. Вы прекрасно знаете, как это делается ради стакана сивухи при головной боли. Но у нас здесь ни у кого голова не болит. Эй, парнишка, беги к амбару и принеси мешок из-под зерна. Г-н Картер отдал распоряжение секретарю. Когда Генри вернулся с мешком, счетовод уже был у дверей столовой, Джосая уже ждал мешок, очередь формировалась, сначала беспорядочно, затем из массы стала ровно проходить вперёд.
- А ты, паренёк, веди счёт.
- Два, четыре, шесть, восемь... девяносто два, девяносто восемь, сто; два, четыре, шесть, восемь, десять... девяносто восемь, двести, триста, четыреста...- Генри раскрыл рот. Все деньги Блэки вернулись.
- Продолжай считать, парень. Два, четыре, шесть... шестьдесят... девяносто...
пятьсот...- У Генри помутилось в голове. Пятьсот, которые хотел собрать Блэки.
- Продолжай же считать, черт побери! Двадцать два, четыре, шесть, восемь, шестьсот... два, четыре.
- Всё, - сказал Джосая. Он взвалил мешок на плечо и опустил его, громко звякающий, у ног Блэки.
- Блэки, твои четыреста долларов вернулись. С небольшим довеском. Здесь шестьсот четыре доллара.
Лицо у Блэки сияло. Он склонил голову к коленям.
- Я знаю, зачем бог сжёг мои деньги. Чтобы показать, какие вы люди, ребята. Это божье дело.
- Как бы ни так, - пробормотал какой-то скептик. - Это сделал Джосая.
Джосая услышал это. Он снова выпрямился, и голос у него загремел:
- Ребята! Блэки прав. Это чудо. Вы читали, когда дети Израиля погибали от жажды, Моисей ударил по камню, и из него брызнула вода. Нет камня крепче сердца бродяги. Нет такой жидкости, которая текла бы так же медленно, как серебро. Я был избран Моисеем на час, несмотря на все мои грехи. Я ударил по камням, и брызнуло серебро. Это было чудо. Он склонил голову. Генри с изумлением оглядывал целый лес склонённых голов. Наваждение угнетало Джосаю, и он сбросил его.
- Блэки, храни эти деньги в серебре. Когда барак сгорит в следующий раз, ты сможешь забрать его из пепла. Блэки с трудом поднялся на ноги и попытался поднять мешок. Генри подхватил его у него.
- Куда ты собрался?
- В Фосторию. Отнесу дар божий Долорес.
- Вы не унесёте всё это серебро, - сказал г-н Картер. - Оставьте его здесь. Я выпишу вам чек, по которому вы сможете получить деньги где угодно.
- Босс, - сказал Генри, - Блэки должен отвезти Долорес именно эти деньги. Это его религия.
- Г-н Картер, - сказал Джосая. - Нельзя допустить, чтобы он провёл весь путь с таким бременем. Вы ведь вице-президент компании. Вы можете дать ему пропуск для проезда по железной дороге.
- Да, я с удовольствием сделаю это.
- И ещё нужно, чтобы кто-нибудь его сопровождал. Этот паренёк ему близок. Вы можете дать пропуск и ему.
- Хорошо.
- Г-н Картер, - сказал Генри. - Пожалуйста, отдайте мой пропуск Джейку. Блэки болен, а Джейк лучше меня знает, как ухаживать за ним. Я куплю себе билет сам.
Нам нужно будет съездить в Омаху, у меня с Джейком там в сейфе есть немного денег.
- Г-н Картер долго смотрел на взволнованное лицо Генри.
- Я могу с таким же успехом дать вам и три пропуска. Ревизор всё равно будет кричать не меньше по поводу трёх пропусков вместо двух.
Прохладным октябрьским днём трое бродяг постучались в кухонную дверь г-жи Периу.
У Генри на плече был мешок из-под зерна. Кухарка пригласила их на кухню и налила им по чашке кофе.
- Через несколько минут вам будет готов завтрак.
Именно так обращалась с бродягами г-жа Периу.
- Мы пришли не завтракать, - сказал Джейк. - Мы хотели бы повидать добрую даму, г-жу Периу. Скажите ей, что пришёл Блэки.
Кухарка ушла в дом. Через несколько минут пришла г-жа Периу, одна. Генри ещё не видел такого доброго лица. Она пожала руку Блэки, затем Джейку и посмотрела на Генри.
- Наш юный друг, Генри Сайр. Он кочует с нами уже давненько. Он слышал, как Блэки читает "Кольцо и книгу" в Техасе.
Она обменялась рукопожатием с Генри.