Связь Вильгельмины с кавалеристом обнаружилась самым жестоким образом. Однажды ночью ее мать, герцогиня Курляндская, готовясь ко сну, заметила, что на столе нет канделябра со свечой. Недоумевая, кто мог бы разгуливать по замку в столь поздний час, она отправилась на поиски злоумышленника. Через некоторое время герцогиня, войдя в комнату, где горела свеча, увидела сорокадвухлетнего шведа и свою юную дочь в самой откровенной позе. Рассвирепев, герцогиня ударила дочь по щеке, поранив ее сапфировым перстнем.
Герцогиня потом заставила дочь выйти замуж за принца Луи де Рогана, высокородного аристократа, бежавшего из Франции после революции. Принц погряз в долгах, и ему пригодилась богатая невеста, хотя он и не питал никаких чувств к девице, забеременевшей от другого мужчины.
Затем под нажимом матери Вильгельмина отослала девочку, названную Аделаидой Густавой, или Вавой, к кузинам Армфельта в Финляндию. Она никогда не забывала обеспечивать ребенка деньгами. Действительное происхождение Вавы держалось в секрете до того, как ей исполнилось пятнадцать лет, то есть до осени 1814 года.
Герцогиня сожалела о своем прежнем решении и хотела вернуть Ваву. Она ненавидела себя за то, что подчинилась матери и отправила ребенка в семью любовника. Терзания совести доводили ее до исступления. Герцогиня с головой окунулась в салонный мир, вальсами заглушая «боль истерзанной души». Но депрессия редко покидала ее, и мигрень мучила по три-четыре дня.
В Вене ее тайну знал только один человек — князь Меттерних. Герцогиня рассказала ему о своей трагедии в Рождество 1813 года, надеясь на помощь. Сможет ли министр иностранных дел Австрии, используя свое влияние и искушенность, вернуть ей дочь? Может быть, он поговорит с русским царем? Маленькая Вава жила в Финляндии, стране, которую царь прибрал к рукам в 1809 году. Русский государь и назначил отца девочки губернатором Финляндии. Не может ли Меттерних уговорить Александра? Царь уже принял участие в делах семьи, когда приезжал к матери Вильгельмины и сосватал Доротею за племянника Талейрана.
Загоревшись желанием помочь своей любви, Меттерних дал слово. Он немедленно обратится к царю. «Я поставлю на карту безопасность России», — пообещал министр.
Через коридор в особняке Пальма гудел салон княгини Багратион, где собиралась элита конгресса и куда любили приезжать посланники России и Пруссии. Здесь часто бывали князь Гарденберг и граф Нессельроде, и салон тогда превращался в «Санкт-Петербург», обосновавшийся в центре Вены. Один из поклонников оставил такое описание очаровательной княгини, притягивавшей взгляды повсюду, где бы она ни появлялась: «Княгиня не надевала на себя ничего, кроме индийского муслина, прилипавшего к ее формам и обнажавшего все ее прелести».
По донесению одного из агентов барона Хагера, княгиня Багратион вовсе не собиралась избавляться от «глупостей молодости». Она меняла любовников как перчатки. Среди них тринадцать лет назад был и Меттерних. В то время оба они жили в Дрездене, считавшемся тихим, но богатым захолустьем. Меттерних тогда был двадцативосьмилетним послом, исполнявшим первую дипломатическую миссию, а княгиня Багратион — красивой девятнадцатилетней женой русского генерала, который был значительно старше ее и постоянно находился где-нибудь, но не дома.
В 1802 году княгиня родила дочь и, не задумываясь, назвала ее Клементиной, в честь человека, который почти наверняка и был ее отцом, Клеменса Меттерниха.
Внебрачная связь длилась недолго, но оставила свои шрамы. Об их отношениях известны только слухи и сплетни, однако нет никаких признаков того, что они разошлись мирно. Так или иначе, летом 1814 года Меттерниха нередко видели в салоне мадам Багратион. Он приходил сюда сыграть в карты, выпить и послушать сплетни. Они встречались и в курортном городе Баден-бей-Вин в Венском лесу. Меттерниху так понравилось там, что он даже собирался провести всю мирную конференцию на этом симпатичном бальнеологическом курорте.
Княгиня Багратион, похоже, вновь заинтересовалась бывшим любовником, «ее Меттернихом», и настроилась на то, чтобы вернуть его себе. Меттерних же больше внимания уделял женщине, обитавшей в другом крыле дворца Пальма. Однако княгиня Багратион не относилась к числу людей, готовых пойти на уступки и терпеть поражение, тем более от герцогини де Саган. Если она не добьется его, то об этом пожалеют оба — и герцогиня, и князь Меттерних.
На следующий день после памятного совещания в летней резиденции Меттерниха, нанесшего удар по коалиции «Большой четверки», Талейран поехал во дворец Хофбург на встречу с русским царем. Французский министр, как требовал этикет того времени, сам запросил аудиенцию. Это была их первая встреча и первый разговор за многие месяцы.