Вся пещера издала дружный рев. Бледные лица вокруг Клуарана исказились гримасами недоверия и злобы. Как Эрлингр ни надрывался, как ни стучал своим посохом, угомонить племя было нелегко. Клуаран выступил вперед с высоко поднятыми руками, и постепенно крик стих, перейдя в негромкий ропот.
— Я сказал, что их надо было доставить на Эйгг-Локи, к Скованному. Но дозорные из вашего же племени видели, что они спаслись от дракона. Вот Ари, он может это подтвердить. — Ари, стоявший у Клуарана за спиной, степенно кивнул, и колдун продолжил: — Они живы и скитаются по ледяной равнине. Сейчас, пока мы с вами беседуем, на них идет охота. Поэтому я здесь: им надо помочь, не допустить их поимку. Девочка в силах раз и навсегда покончить с нашим общим врагом. И только ее меч способен разрубить его оковы. Если он сумеет поймать ее и пленить, то вырвется на волю.
Теперь толпа не издавала ни звука. Клуаран вскинул голову и пустил в ход все свое умение убеждать.
— Вспомните, ваше племя вместе с моим лишило его свободы. Если он освободится, то будет мстить. — Его голос разносился по всей огромной пещере. — Вы мне поможете?
Все лица повернулись к Эрлингру. «Поможем ему? — раздался дружный шепот. — Ему можно верить?»
— Ари! — скомандовал старик. — Выступи вперед!
Вставший рядом с Клуараном зеленоглазый человек бросил на него взгляд, значение которого невозможно было разгадать.
— Ты видел этих детей, — продолжил Эрлингр. — Правда ли это? Верно ли, что у девчонки хрустальный меч?
После долгой паузы Ари ответствовал:
— Сам я меча не видал. Но верю, что он у нее. Когда ее уносил дракон, в ее руке горел яркий свет. Даже для того чтобы вырваться из лап дракона, а потом выжить, им нужна помощь, нужно сверхъестественное оружие. Вот и Клуаран видел…
— Я не прошу тебя повторять его утверждения, — перебил говорившего старик. — Твоя вера меня тоже не интересует. — Эрлингр поднялся с трона. Оказалось, что ростом он по меньшей мере на целую голову выше Клуарана. Обращаясь к соплеменникам, он сказал: — Считаете ли вы, что меч мог служить ребенку из племени мало живущих, да еще в стране, расположенной в таком удалении от мест, где он был выкован? На что она способна его употребить? Можем ли мы поверить, что дитя человеческое в силах сразить Скованного, что в ее силах выпустить его на волю? Нет! — Он ударил посохом об лед. — Я спрошу о другом: почему теперь, когда мы снова видим в небе дракона, этот человек возвращается в край, которому он причинил столько вреда?
Старый вождь окинул Клуарана взглядом, полным нескрываемого презрения.
— Больше не рассказывай нам сказок, человек без племени, лжец, предатель! Видать, ты явился для того, чтобы отнять у нашего народа новые жизни!
Клуаран был готов к такому повороту. В его ответе не было слышно гнева.
— Я не убивал никого из твоих соплеменников, Эрлингр. Тебе отлично известно, кто был убийцей. Но если бы не эта жертва, здесь сейчас вообще не было бы ни одного живого!
Лицо Эрлингра исказила гримаса боли.
— Их жертва — да. Она и наша, и моя. Из-за твоих сладкозвучных слов был пресечен целый род.
— Убийца твоего сына и внуков — Локи! — выпалил Клуаран. — Он уносил бы жизни и дальше, если бы не…
— МЫ НЕ ПРОИЗНОСИМ ЗДЕСЬ ЭТО ИМЯ! — прогремел величественный старик.
Подойдя к Клуарану, он глянул на него сверху вниз, занеся посох, словно бы с намерением ударить его. В следующее мгновение он одумался и опустил посох.
— Ингвальд и мои сыновья пали в бою, это правда, — сказал он тихо, с невыразимой горечью. — Зато ты вернулся назад, не получив ни царапины. Да еще лишил меня последней продолжательницы моего рода. Это все твой спутник и… и дела его рук. — Последние слова он выкрикнул, как несмываемое оскорбление.
— Твоя внучка не принадлежала к твоему роду! — Теперь Клуаран не мог скрыть возмущения. — Ты сам говорил, что она не чистокровная. Ты ее совсем не ценил, называл дочерью земли… — Он умолк, чтобы не наговорить лишнего, но по-прежнему смотрел Эрлингру в глаза. Старик первый отвел взор, и это наполнило душу Клуарана торжеством.
— Да, я осуждал Ингвальда за то, что он удочерил ее, — признал Эрлингр. — Но когда не стало его, она превратилась в последнюю отраду моей жизни. — Он снова взглянул на Клуарана, и менестрель увидел в его глазах блеск слез. — Напрасно ты увез ее.
— Я ее не увозил, — тихо возразил Клуаран. — Она сама сделала этот выбор, моя воля тут ни при чем.
Взгляд Эрлингра говорил, что он никогда не сможет этому поверить. Ледяное племя напрягало слух, силясь разобрать их тихие слова, но Клуаран знал, что теперь ни в чем не сможет их убедить. Ему оставалось одно — быстрее улизнуть, если только его отпустят.