Ее враг стоял перед ней, уронив руки, его потрясенный взгляд был прикован к длинной ране, протянувшейся от плеча через всю грудь.
«Ударь еще! — потребовала Ионет. — Не медли!» Элспет занесла меч, целя на сей раз в самое сердце.
Но Локи оказался стремительнее. Со скоростью змея он уклонился от удара и, бросившись на Элспет, поймал ее за руку, сжимавшую меч, отведя удар. На его прекрасном лице больше не было улыбки, желтые глаза грозно сверкали.
— Нет, — выдохнул он, — иди ко мне…
Песнь торжества Ионет сменилась криком ужаса. Руку Элспет пронзила невыносимая боль, словно из нее выдрали одним махом все нервы.
«Помоги мне! — разобрала она сквозь рев в голове голос Ионет. — Держись, Элспет!» Она отпрянула, не уступила силе демона, хотя рука ее горела огнем, а глаза были наполовину ослеплены.
Потом раздался звук, похожий на высокий, звонкий удар колокола или на последний удар кузнеца по выкованному шедевру. Меч задрожал у нее в руке и рассыпался на бесчисленные искры. Долго перемигивались они, прежде чем померкнуть. После этого настала непроглядная тьма.
Эдмунд наблюдал за всем происходящим сквозь завесу пламени, стоя с Кэтбаром и Фритой у огненной реки. Когда Элспет бросилась вперед, он до боли сжал кулаки и не посмел издать ни звука. Когда она нанесла Локи ранение, а потом замахнулась, чтобы поразить его в самое сердце, Эдмунду захотелось издать крик торжества. Но демон успел поймать Элспет за руку, и сразу после этого меч превратился в облако из искр. Волшебного меча больше не существовало. Когда Элспет рухнула на камни, Эдмунд все же не сдержал крика — теперь это был крик отчаяния. Хуже всего было ощущать свое бессилие.
Казалось, Локи превратился в живой факел. Лицо его корчилось в неистовстве от зрелища неподвижно простертой на камнях Элспет. Железное кольцо на шее, из-за которого он оставался прикованным к стене, напряглось вместе с ним. Он вцепился в кольцо скрюченными пальцами.
— Он еще скован! — крикнул Кэтбар.
— Нет, — простонал в ответ Ари. — Эту, последнюю цепь выковал смертный человек, Брокк. Я видел его за работой. Остальные — дело рук богов, они держали его с незапамятных времен. Только эту, последнюю цепь сделали заново. — Голос бледнолицего Ари звучал безнадежно. — Она не выдержит.
Локи снова по-волчьи скалился, ощупывая цепь, тянувшуюся от кольца у него на шее к скале.
Клуаран решился на отчаянную атаку и набросился на демона с кинжалом, но был опрокинут на землю одним щелчком — так избавляются от назойливой мухи. Демон сгреб цепь в кулак, напрягся — и звенья лопнули. По пещере прокатился эхом звон металла.
Локи немного постоял, глядя на своих недругов. На поверженных Элспет и Клуарана. На застывшую, словно превратившуюся в каменную статую, Эоланду. На остальных, с другого берега горящей реки беспомощно наблюдавших неудачу своих друзей. Его красивое лицо озарила широкая радостная улыбка. Когда края ее доползли до ушей, лицо утратило красоту, зубы заострились, став похожими на волчьи клыки.
А потом лицо Локи стало расти во все стороны. Эдмунд уже не видел ничего, кроме этого лица: глаза превратились в языки пламени на ветру, волосы — в необузданный костер. Эдмунд отшатнулся: жгучие глаза смотрели на него в упор. Тело Локи взмыло ввысь, как дым, он отвесил собравшимся на сцену его освобождения шутливый поклон. После этого он зашагал прочь прямо по огненной реке, становясь с каждым шагом все выше. Казалось, камни на обоих берегах реки тают у него на пути.
Минута-другая — и взорам уже не представало ничего, кроме озаренных красным пламенем камней, в ушах замирал язвительный, дьявольский хохот.
«Все кончено, — подумал Эдмунд. — Что же теперь?» Ему представились языки пламени, разбегающиеся по огненной равнине, горящие деревья и дома. Он прогнал эти мысли. Элспет еще лежала на камнях на другом берегу огненной реки — маленькая скорченная фигурка, такая неподвижная… Не может быть, чтобы она погибла! Только не это!
Эоланда подбежала к берегу и устремила взгляд туда, где исчез демон. Лицо ее не выражало ничего, кроме недоумения. Клуаран медленно, со стонами выпрямлялся. Посмотрев на повисшие на скале цепи, он медленно подошел к одной и пощупал разрубленный край, как будто с намерением оценить могущество меча.
Элспет у него за спиной стискивала осиротевшей вроде бы правой ладонью пустоту. Наблюдавший за ней Эдмунд радостно вскрикнул, Клуаран оглянулся. Нагнувшись над девочкой, он оглядел ее ладонь, и лицо его исказила гримаса безнадежности. Долго он стоял с понурой головой. Потом поднял Элспет на руки и понес к берегу огненной реки, туда, где незадолго до этого еще виднелся утлый мост.