Годрик с трепетом принял сверток, словно то было живое существо, способное укусить его, а потом с внезапной решимостью прижал книги к груди.
— Твое доверие — большая честь для меня, магистр Клуаран, — сказал он. — Ты прав: Аагарду достанет мудрости, чтобы пустить их в ход, не то что мне. Этих книг не увидит никто, кроме него.
Подержав руку Клуарана в своей, Годрик развернулся и растаял в темноте.
Оставшись один, Клуаран привалился спиной к каменной стене. Поза его была небрежной, словно он опирался на дерево в знакомом лесу, а не на стену королевского дворца. Слух подсказывал ему, что рядом для него седлают самого быстроногого коня из конюшен Беотриха. Не успеет взойти луна, как он уже будет в пути.
Но пока что на него самого никто не обращал внимания. Он снова запустил руку в свою бездонную суму, выудил оттуда тонкую книжицу, которую унес из пещеры, и почти ласково провел пальцами по ее корешку. Залитая кровью обложка казалась при свете факелов черной; в неверном свете блеснул изображенный на ней изогнутый серебряный меч. Клуаран осторожно открыл книгу. Убедившись, что никто не подглядывает за ним, он уставился на первую страницу.
«Сие есть начало Книги Меча…»
Глава четвертая
«Они твердили, что меч должен быть выкован из всего, что содержит земля: из огня и льда, из дерева, стали и камня. Я возмутился, но слова их зажгли во мне пламя, и, пока я трудился, оно разгоралось все сильнее.
Мне никак не удавалось сделать его острым. Клинок за клинком ломался или искривлялся, я разводил огонь все сильнее, искал все более чистые руды. Однажды я прикорнул у горна, пока остывало последнее выкованное мною полотно, и меня посетило видение. Я должен отправить меч в Снежные земли! Помощь, которая будет мне там необходима, я получу от девочки».
Вокруг них уже кружила дюжина волков, из-за деревьев выбегали все новые. Глядя на них, Эдмунд вспомнил отцовских охотничьих собак, загоняющих оленя. То-то ему никогда не нравилось наблюдать завершение охоты! А серые твари, подбиравшиеся сейчас к ним все ближе, были крупнее любой гончей из отцовской псарни.
Хрустальный меч в руке у Элспет раскалился добела. Было заметно, что страшные звери боятся меча, они не приближались к девочке, поджимали хвосты, припадали на лапах. Когда один из волков подкрался слишком близко, она нанесла молниеносный удар — и зверь с визгом отскочил на трех лапах. Но остальные были сильными и здоровыми, они жаждали крови. Кэтбар грозно размахивал своим мечом, но лезвие его затупилось в бою с драконом, да и движения воина были еще неточными, поэтому волки, до которых он дотягивался, отделывались лишь царапинами. У Эдмунда меча и вовсе не было, ему приходилось довольствоваться коротким кинжалом, поэтому волкам он казался наиболее легкой добычей. Самые смелые уже тянулись оскаленными мордами к его рукам, в морозном воздухе вокруг него клубился пар их хищного дыхания, его уже тошнило от исходившего от них резкого духа.
Старый самец, тот самый, чье зрение Эдмунд заимствовал в лесу, попытался ухватить его за левый бок, клыки лязгнули в каком-то волоске от его бедра. В ответ Эдмунд нанес зверю удар, по рукоятку погрузив свой кинжал в грубую серую шерсть. Волк отпрянул, но не завыл и не пустился наутек. Он отделался раной, притом неглубокой. Кинжал был весь в крови, но движения матерого зверя даже не замедлились: он опять готовился к прыжку, и защитные движения человека были слишком медленны, чтобы его остановить. В этот раз волчьи челюсти сомкнулись у Эдмунда на рукаве, желтые глаза вспыхнули у самого его лица, напряжение мышц подсказало, что сейчас последует самое страшное.
В следующее мгновение Эдмунд ощутил толчок и покатился кубарем. Сквозь облепивший лицо снег он увидел полотно меча Элспет, окрестности огласил жалобный волчий визг. Он поспешил вскочить на ноги, возмущенно подумав: «Так она и будет всегда меня защищать?!» Но времени на возмущение не было. Оказалось, что он выронил кинжал, лежавший теперь на снегу в нескольких ярдах от него. Забрать оружие ему не позволил один из волков, проскочивший у него между колен и чуть было снова не поваливший его. Рядом с ним Элспет окружала себя кольцом белого огня, расшвыривая зверей в разные стороны. Тот, что чуть не повалил Эдмунда, лишь лязгнул зубами, прежде чем искать спасения под пологом леса. Мгновение — и он, мелькнув поджатым хвостом, исчез. Другие волки еще кружили по снегу, но держались на безопасном расстоянии. Эдмунд, стараясь не выпускать ни одного из поля зрения, потянулся за своим оружием. Но хриплый крик Кэтбара заставил его застыть. Воин указывал на деревья позади него, туда, где только что исчез посрамленный зверь. Теперь оттуда появился другой, со злобно разинутой пастью, изрыгавшей густой пар.